Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Источник: http://sudact.ru/vsrf/doc/J3p7A9PO93lW/

Или вот еще один аспект фальсификации доказательств. Когда их фальсифицируют сотрудники следствия — тогда еще можно говорить о недопустимости обсуждения этого в присутствии присяжных. В конце концов фальсификация доказательств, осуществленная должностным лицом, образует состав преступления. Соответственно проверка, по этому сообщению, проводится в установленном законом порядке. Однако вполне известны ситуации, когда доказательство фальсифицируется преступником в расчете на то, чтобы отвести подозрения от себя или перевести их на другого человека. Как быть в этом случае? Неужели и здесь суд будет заявлять о недопустимоси таких заявлений со стороны подсудимого? Да, будет. Увы и ах.

Вопросы получения того или иного доказательства, как правило, тоже объявляются «процессуальными». Мнение это не просто ошибочное, оно откровенно дискриминационное в отношении защиты. Так, к исключительной компетенции присяжных заседателей отнесена оценка доказательств на предмет их достоверности. Но процесс получения того или иного доказательства прямо влияет на оценку его достоверности! Например, если через десять лет после события, свидетель без труда опознает обвиняемого, которого он якобы видел несколько секунд, ночью, в туман и со спины, то понятное дело, что такому доказательству (несмотря на его абсолютную процессуальную чистоту и допустимость) доверия не будет. Так вот неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что суды запрещают исследовать в том числе даты (!) тех или иных протоколов, список участников следственного действия и пр. информацию, могущую иметь куда большее значение, чем изложение в протоколе самого порядка проведения следственного действия.

А ведь обстоятельства проведения следственных действий вполне могут играть свою роль в оценке не допустимости, а достоверности доказательств. Например, по одному из дел двое подсудимых «вспоминали» новые эпизоды преступной деятельности совершенно синхронно, практически день в день, причем излагали их следователю одними и теме же словами — не правда ли, странно? Но присяжным, по мнению судьи, об этом знать не следует. А как вам ситуации, когда разные следственные действия в разных местах проводят одни и те же лица, да еще и в одно и то же время?

Вот типичный образчик такого подхода — уже процитированное выше Апелляционное определение ВС РФ от 12 марта 2014 г. №21-АПУ14—2СП:

«Из протокола судебного заседания следует, что в присутствии присяжных заседателей, вопреки требованиям ч.7 ст.335 УПК РФ, доводились до сведения коллегии присяжных вопросы, связанные с процедурой получения доказательств, исследовались процессуальные документы, относящиеся к движению уголовного дела.

(…)

Между тем оглашение в присутствии коллегии присяжных заседателей таких документов недопустимо, поскольку присяжные заседатели не исследуют обстоятельства, связанные с процессом движения уголовного дела и получения доказательств, а решают вопросы о доказанности деяния, его совершения подсудимым, а также о его виновности, в связи с чем ими исследуются только те доказательства, которые касаются фактических обстоятельств происшедшего.

(…)

Кроме того, при допросе свидетелей К. и Х. — сотрудников правоохранительных органов — в присутствии присяжных заседателей исследовались обстоятельства, связанные с процессуальным порядком получения доказательств. Однако суд, вопреки требованиям ч.2 ст.334 УПК РФ об исследовании подобных вопросов без участия присяжных заседателей, оставил без внимания данные нарушения, что также позволило стороне защиты поставить под сомнение законность получения и закрепления ряда доказательств обвинения и повлияло на объективность и беспристрастность коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта».

http://www.zakonrf.info/suddoc/f5aa9f07b5972c09a8ac0b292af0ab10/

Или вот — снова судебное решение, касающееся исследования порядка получения доказательств. Правда, из решения не ясно — действительно ли свидетель обладала сведениями о фактических обстоятельствах дела, однако вопрос о допустимости оглашения показаний относительно процедуры проведения того или иного следственного действия здесь раскрыт более чем понятно. Апелляционное определение ВС РФ от 14 ноября 2013 г. №14-АПУ13—12:

«Указанный свидетель была допрошена в судебном заседании (в отсутствие присяжных заседателей), поэтому судом не был нарушен запрет, предусмотренный ч.4 ст.271 УПК РФ, как это утверждается в жалобе адвоката Горшеневой.

Возможность допроса данного свидетеля в присутствии присяжных заседателей определялась не правилами ч.4 ст.271 УПК РФ, а особенностями судебного следствия, предусмотренными ч.7 ст.335 УПК РФ.

Допросив свидетеля Д., председательствующий убедился, что ее показания касаются вопросов соблюдения процессуального порядка получения доказательств — проведения обыска по адресу <���…> в ходе которого был обнаружен и изъят обрез ружья.

В соответствии с ч.1 ст.334 УПК РФ установление данных обстоятельств к компетенции присяжных заседателей не относится.

Доводы о том, что показания свидетеля Д. касались фактических обстоятельств деяния, вмененного осужденным, являются ошибочными.

Из показаний свидетеля Д. не следует, что ей были известны фактические обстоятельства о том, что кто-либо из осужденных хранил обрез. Об обрезе до обыска она ничего не знала».

http://www.zakonrf.info/suddoc/c4c6d69fd68df20547f1c0d27ac3c9ca/

Вновь возвращаясь к исследованию процедуры получения доказательства, следует сказать, что довольно часто возникает ситуация, когда те или иные показания (в основном подсудимого, и в основном признательные) получены в результате давления (в том числе и физического) со стороны силовых органов. Можно ли говорить об этом в присутствии присяжных? А, собственно, почему бы и нет?!! Говоря о том, что те или иные показания даны под давлением, защита не ставит под вопрос формальную допустимость доказательства, т.е. не утверждает, что это доказательство не должно изучаться в присутствии присяжных заседателей. Однако факт давления (если присяжные признают его реальность) может существенным образом сказаться на восприятии присяжными этого доказательства.Ситуации, когда доказательство формально допустимо, но фактически недостоверно у нас в судах возникают сплошь и рядом. Достаточно вспомнить о том, что суды у нас регулярно признают недостоверными, вполне себе допустимые показания подсудимых о своей невиновности.

Вот один из многих примеров такого подхода со стороны ВС РФ. Уже упоминавшееся выше Апелляционное определение от 12 марта 2014 г. №21-АПУ14—2СП: