Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Так, Алексеев в ходе допроса, при выступлении в прениях сторон доводил до сведения присяжных заседателей данные о своей личности, позволяющие сформировать его положительный образ, наряду с этим допускал высказывания, способные вызвать у присяжных заседателей предубеждение в отношении потерпевшей. В частности, пояснил: «Несмотря на колоссальные усилия потерпевшей Г. … школа для детей до сих пор бесплатная. … Я в этой школе работаю не за зарплату, а за идею… У. и Г. это сторонники введения платного образования в школе. … Я на эти махинации никогда не шел и прямо об этом говорил. Вот почему мне не додавали, вот почему меня не любили, и вот почему я крайне неудобный директор школы».

Данные о личности Алексеева при выступлении в прениях довела до сведения присяжных и его защитник Лысенко Л. А., в частности, указывая, что «…на скамье подсудимых находится не кто-нибудь, а директор детского юношеского центра, за плечами которого 450 детей… кто может бросить камень в сторону директора учреждения дополнительного образования, который стоит на страже интересов не своей машины, не своей дачи, не своего дома, не своей должности, не своих правительственных наград. Он стоит на страже несовершеннолетних 450 детей». К этим обстоятельствам защитник обращалась по ходу своего выступления неоднократно».

Даже оставляя в стороне «непонятку» — причем тут вообще «законность получения доказательств обвинения», зададимся вопросом — какие-же такие «ужасные» сведения о личности подсудимого довели до присяжных заседателей? Видимо, это сведения о том, что подсудимый честный и порядочный человек (ну во всяком случае по его собственному мнению и мнению защиты). Да, действительно, представьте себе всю бестактность защитников — следствие, прокуратура и суд тратят миллионы из карманов налогоплательщиков, силясь доказать, что подсудимый жулик и пройдоха, а у защитника хватает наглости это оспаривать! Есть от чего отменить оправдательный вердикт…

И сравните эту позицию с умозаключениями из Кассационного определения ВС РФ от 11 июня 2013 г. №89-О13—14сп:

«Из материалов дела видно, что данные о личности Филатова приводились государственным обвинителем в той мере, в которой они были необходимы для установления признаков преступления, то есть в соответствии со ст.335 ч.8 УПК РФ ».

То есть тут суд признал изучение личности подсудимого допустимой, но самое главное, что каких-либо конкретных причин, по которым суд пришел к такому выводу, небожители из ВС РФ указать не соблаговолили. Как говориться — жрите, что дают.

Или вот еще одно Апелляционное определение ВС РФ от 10 февраля 2014 г. №41-АПУ14—4СП (обвинительный приговор устоял):

«… (Из жалобы защиты): Государственный обвинитель во вступительном слове не выполнила требования ст.335 ч.7, 8 УПК РФ, заявив, что Шарников был безработным, то есть охарактеризовала его с отрицательной стороны.

(Умозаключение ВС РФ): Данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимых, не исследованы».

И как прикажите это понимать? То ли, что данные о безработности не отражены в протоколе, то ли что ВС не считает это характеристикой личности…

Также представляет интерес и Апелляционное определение ВС РФ от 1 октября 2013 г. №4-АПУ13—51СП, которым оправдательный приговор был оставлен в силе:

«Сообщение присяжным заседателям достоверных сведений, содержащихся в протоколах следственных действий, о наличии у Мовчана С. А. несовершеннолетнего ребенка не может быть расценено как оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей».

В данном случае, кстати говоря, несмотря на то, что решение ВС РФ вполне соответствует закону и очевидно идет на пользу стороне защиты, лично у меня возникает некоторое сомнение в относимости данной информации к рассматриваемому делу. Впрочем, ни подтвердить, ни опровергнуть относимость сведений о ребенке подсудимого к инкриминируемому деянию я не могу, да и не столь важный это пример на фоне других казусов…

Конечно, и в рассматриваемом вопросе — о характеристиках личности подсудимого — бывают приятные исключения. Примером того может служить Апелляционное определение от 14 апреля 2016 г. №81-АПУ16—10СП. Здесь, во всяком случае, суд увидел разницу между «данными, характеризующими личность подсудимого» и фактическими обстоятельствами дела, за что ему отдельное большое спасибо:

«В судебных прениях адвокат Чижова Н. А. также заявила, что Мохов А. В. оказывал помощь в тушении пожара и эвакуации жителей, что характеризует его с положительной стороны.

Доведение до присяжных заседателей информации об оказании Моховым А. В. помощи в тушении пожара и эвакуации жителей не следует расценивать как нарушение уголовно-процессуального закона, так как адвокат Чижова Н. А. сообщила о фактических обстоятельствах дела».

Увы, но рассчитывать на широкое распространение указанного подхода не приходится. Вот еще одно применение положений ст.335 ч.8 УПК РФ на практике — Апелляционное определение ВС РФ от 13 августа 2014 г. №58-АПУ14—33сп:

«Кроме того, с учетом предъявленного обвинения указанные выше обстоятельства [факт употребления Егоровым Е. А. наркотических средств, в т.ч. приобретаемых на средства от инкриминируемых преступлений] не могут исследоваться в присутствии присяжных заседателей в силу требований ч.8 ст.335 УПК РФ.

Поэтому председательствующий обоснованно не разрешил стороне обвинения выяснять у свидетелей обстоятельства, связанные с приобретением и употреблением участниками банды, в том числе и Егоровым Е. А., наркотических средств ввиду неотносимости их к настоящему уголовному делу».

Ну да логично же: наркотики — отдельно, грабеж на наркотики — отдельно. И они друг с другом никак не связаны…

Чтобы подсластить пилюлю, посмотрим Апелляционное решение ВС РФ от 12 февраля 2014 г. №59-АПУ14—2СП. Это один из тех редких случаев, которые не дают окончательно утратить веру в правосудие. В данном случае Верховный суд оставил оправдательный приговор без изменения, признав допустимым и не противоречащим нормам права опровержение корыстного умысла на совершение преступления, путем приведения защитой сведений о благополучном материальном состоянии подсудимого:

«Судебная коллегия не может согласиться с суждениями автора апелляционного представления, некоторые из которых носят произвольный, неконкретизированный характер.

Доведение подсудимым до присяжных заседателей информации о том, что он материально обеспечен, курил дорогие сигареты, ему помогали бабушка и другие родственники не свидетельствует о нарушении положений ч.ч.7,8 ст.335 УПК РФ.