Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Представленные и другие существующие в уголовно-правовой литературе разногласия по обозначенной проблеме не случайны. Они объясняются, по крайней мере, двумя обстоятельствами.

Во-первых, это неоднозначность толкования термина «источник права» [422] См., например: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 212-213. . Не вдаваясь в дискуссию по поводу содержания этого понятия, отметим, что в интересующем нас аспекте мы будем рассматривать его в традиционном для юридической науки формальном понимании — как позитивную форму выражения правовых предписаний, т.е. как форму права.

Во-вторых, и это, на наш взгляд, более существенная причина — очевидное противоречие между ч. 4 ст. 15 Конституции РФ — с одной стороны, и ч. 1 ст. 1 УК РФ — с другой. Попытка «привести к общему знаменателю» эти положения сделана в ч. 2 ст. 1 УК РФ, в которой указывается, что «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федераций-и общепринятых принципах и нормах международного права». Но и эта нормативная формулировка страдает серьезными изъянами. В ней речь идет только об общепризнанных принципах и нормах международного права, и ничего не говорится о нормах международных договоров, что, по мнению многих криминалистов, свидетельствует о текстуальной несогласованности положений Конституции и уголовного закона России [423] См., например: Коняхин В.П. Международный договор как источник российского уголовного прав // Уголовное право в XXI веке. С. 154; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. СПб., 2003. С. 159. . Между тем существует множество т.н. «конвенционных» преступлений, состав которых определяется международными договорами. Значительное число их включено и в УК. Например, ст.ст. 355 и 356 УК прямо отсылают к международным договорам. Так, согласно ст. 356 УК запрещенные средства и методы войны, применение которых образует состав преступления, определяются международным договором Российской Федерации (прежде всего Женевскими конвенциями о защите жертв войны 1949 г., ратифицированными СССР в 1954 г., двумя дополнительными протоколами к ним, ратифицированными СССР в 1989 г.).

Кроме того, в ч. 2 ст. 1 УК не упоминается о примате международного договора над внутригосударственным законом. Однако содержание приведенной выше нормы Конституции недвусмысленно говорит о том, что рассматриваемое положение относится ко всем отраслям права, не исключая и уголовное.

Далее. Не приходится сомневаться в том, что реализация уголовного права напрямую затрагивает права и свободы человека и гражданина. Последние, в силу ст. 17 Конституции РФ, обеспечиваются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Это дает основание сделать вывод о том, что содержание и объем прав и свобод, включая ограничения и запреты, являющиеся главной составляющей уголовной ответственности, должны соответствовать указанным международным нормам. Как верно заметил Н.И. Пикуров, международные нормы, устанавливающие общепризнанные стандарты прав и свобод, «являясь по своей природе мерой свободы от произвола государства... приобретают наднациональный характер и уже в силу этого как бы обосабливаются от воли государства» [424] Энциклопедия уголовного права. Т. I. С. 444. .

Таким образом, в сфере уголовной ответственности приоритетом по отношению к уголовному закону обладают не только международные договоры Российской Федерации, но и общепризнанные принципы и нормы международного права. И если уголовно-правовая норма не соответствует по своему содержанию международным стандартам уголовной репрессии (исключать такую возможность нельзя), то прямое применение норм международного права следует рассматривать как насущную необходимость, вытекающую из принципа соблюдения прав человека и выполнения Россией своих международных обязательств в данной сфере.

Итак, вопреки «букве» ст. 1 УК РФ, ее ограничительный характер вовсе не означает, что международные нормы не будут применяться, пока не найдут соответствующего отражения в УК РФ, напротив, в силу норм Конституции РФ и положений самого УК они, в случаях пробельности последнего (в особенности это касается положений Общей части), должны применяться непосредственно. Следовательно, международные договоры Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права также являются источниками уголовного права [425] В этой связи нельзя не согласиться с утверждением, высказанным в литературе, что место и роль международного права в системе отечественного уголовного права в У РФ изложены ограничительно (См.: Лукашук И И., Наумов А.В. Указ. соч. С. 26). .

Переход многих аспектов рассматриваемой проблемы в практическую плоскость не мог остаться вне поля зрения Верховного Суда РФ, который отреагировал на ситуацию принятием Постановления Пленума «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» от 10 октября 2003 г. [426] ВВС РФ. 2003. № 12. С. 3-8. , в котором, наряду с общими вопросами, выражено мнение высшей судебной инстанции относительно специфики и механизма применения общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России в сфере внутригосударственного уголовно-правового регулирования.

Определив общепризнанные принципы международного права как основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо, Пленум указал, что к ним, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств.

Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в качестве юридически обязательного (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г.).

Интересно, что ранее, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» было рекомендовано применять общепризнанные принципы и нормы международного права исключительно в случае их закрепления «в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах)» [427] ВВС РФ. 1996. № 1. С. 5. . В п. 1 Постановления от 10 октября 2003 г. такого ограничения уже нет, имеется лишь указание на то, что содержание общепризнанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений. Следовательно, последнее постановление не содержит требования относительно обязательного закрепления общепризнанных принципов и норм международного права в определенном международном акте. Таким образом, речь идет, в том числе, о принципах и нормах общего обычного права и общих принципов права, признанных цивилизованными нациями (неписаных источниках), доказательством которых может служить наличие «всеобщей практики и признания этой практики юридически обязательной со стороны государства» [428] Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Под ред. Б.Н. Топорнина. М., 1997. С. 160 (автор комментария — Г.М. Даниленко). .