Петер Ханс Тирген - Amor legendi, или Чудо русской литературы

Многие писатели и мыслители Средневековья считали слово и словесные искусства лишь «смехотворной личиной» ( cortex ridiculus ). Артур Шопенгауэр осуждал «черепаший шаг» мысли тех авторов, которые довольствуются «несказанной удовлетворенностью словами», в силу своей неспособности к «отчетливым понятиям» и к «ясности выражений» [882]. Фридрих Ницше, в свою очередь, говорил о «великом колумбарии понятий», в котором «погребены видимости» [883]. По мнению Людвига Витгенштейна, речь не только одевает, но и переодевает мысли. Авторы статьи об истории понятий в Большом историко-философском словаре настойчиво предостерегают от риска впасть в «кажущуюся точность» [884].

Гёте в трагедии «Фауст» четко разграничивает слово и понятие. В сцене «Кабинет Фауста» Мефистофель в лучших традициях софистики берет слово под защиту: «Словами диспуты ведутся, // Из слов системы создаются; // Словам должны вы доверять: // В словах нельзя ни йоты изменять» (ст. 1997 и след.). Ученик же, напротив, настаивает на том, что «…ведь понятия в словах должны же быть?» (ст. 1993). Гёте отчетливо понимал, что язык может быть инструментом для создания своего рода дымовой завесы, затуманивающей смысл: «Имя – только дым и звук» [885](ст. 3457).

История понятий намного сложнее этимологии. Рейнгарт Козеллек сравнивает слово с «сосудом»; напротив, понятие он определяет как комплексное и зачастую спорное содержимое этого сосуда: «Каждое понятие привязано к слову, но не каждое слово является ‹…› понятием» [886]. Кто изучает проблемы философии и вопросы научного мышления, должен, согласно Гегелю, взвалить себе на плечи все тяготы понятия («Феноменология духа», Предисловие 2).

Вышеприведенные цитаты дают определенное представление о том, что следует подразумевать под понятиями, анализом понятий и историей понятий. Я, в свою очередь, под «понятием» подразумеваю некий духовный концепт, охватывающий полное комплексное содержание слова, которое, со своей стороны, является в определенный продолжительный или непродолжительный промежуток времени ключевым словом или основным понятием истории идей, культуры и общества, т. е. духовной истории.

Таким образом, понятийное слово должно рассматриваться как сущее и репрезентативное в аспекте своей идейно-исторической, философской, политической и т. д. актуальности. В силу своей семантической сложности оно постоянно нуждается в динамичной корректировке принятой в данный момент интерпретации (которая, в отличие от большинства естествоведческих трактовок, не требует непременного одобрения).

История понятий исследует генетически-смысловые, исторические процессы становления или трансформации данных ключевых слов. Подобные исследования как retractatio (переделка, поправки) включают в себя не только дескриптивные, но и значительные реконструктивные, а иногда и спекулятивные, и некоторые делиберативные составляющие. Чем дольше существует понятие, тем больше «необоснованности» и «бездонности» ему свойственно. Эта «необоснованность» объясняет невыполнимость некоторых историко-понятийных задач.

В непосредственном соседстве с историей понятий находятся история концептов, история идей, исторические понятия, история дискурса, дискурсивный анализ [887], историческая семантика, культурологическая семантика, культурологическая лингвистика, исследование ключевых слов и т. д. Разумеется, здесь должны учитываться и лингвистические науки: ономасиология, синонимия, антонимия, фразеология и т. д. [888]

Именно центральные ключевые понятия духовной и культурной истории (свобода, равенство, истина, справедливость, добродетель, совесть, идея, душа, разум, человеколюбие, прогресс, цивилизация, иллюзия, любовь к себе/себялюбие, нигилизм, зло и др.) являются теми терминами, которые обеспечивают взаимосвязь различных дисциплин. Речь идет, как сказал Ганс Георг Гадамер, об «общих понятиях и прежде всего о тех понятиях, которые обеспечивают мирное сосуществование людей без убийства и разрушения, в системе общественных отношений, основанных на конституционном порядке и экономически обоснованном разделении труда» [889]. Другие ученые говорят об «исходных, изначальных понятиях», которые касаются проблемы универсалий культуры.

Каждая из перечисленных дисциплин может внести свой вклад в изучение формирования понятий при помощи своего аналитического и синтетического инструментария. Исследователи понятий, занимающиеся проблемами «Что есть обязанность?» (ср. Цицерон, «Об обязанностях») или «Что есть истина?» (ср. вопрос Понтия Пилата Христу – Ин. 18:38) или «Что есть страх?» (ср. Кьеркегор, «Понятие страха») должны по меньшей мере разбираться в классической филологии, философии, теологии, правоведении, истории обществознания, истории экономики, а также в истории менталитета и в этнопсихологии. Однако ни один исследователь не в состоянии соответствовать подобному требованию универсальной междисциплинарной эрудиции.

Понятие культуры само по себе уже является «целостным понятием» [890]. Из этого следует вывод, что история многих понятий в справочной литературе («Реальная энциклопедия науки о классической древности» Паули-Виссова, «Философский исторический словарь», «Словарь основных исторических понятий» и др.) может быть представлена не одним единственным, а сразу несколькими учеными (например, специалистами, занимающимися древней историей, средневековьем и новым временем). Междисциплинарное и трансдисциплинарное позиционирование истории понятий представляет собой огромную проблему [891]. И, разумеется, с достаточной долей остроумия и скепсиса здесь можно было бы порассуждать на тему «понятие понятия» [892].

Исследование понятий и истории понятий интересовало человечество со времен возникновения письменности. Греческое слово «lógos» обозначает мышление, закон, язык, слово и понятие [893]. Основную подготовительную работу, начиная с возникновения греческой философии и заканчивая формированием римского правового сознания, проделали греки и римляне. Христианская теология тоже внесла свой вклад в историю понятий. Наконец, и история европейской философии заложила свой собственный фундамент для этой отрасли научного знания, но истинной обителью истории понятий стало, прежде всего, немецкое языковое пространство.

Не случайно немецкий неогуманизм, немецкий идеализм и немецкая классическая литература со своим воспитательным романом, который можно было бы назвать понятийно-концептуальным (концепты «прекраснодушия», «самоотречения» и «гуманности», идеал «доброго, истинного и прекрасного» и др.), подготовили для этого необходимую почву. Позже над созданием первых словарей, вслед за И.Г. Вальхом и В.Т. Кругом, работали такие лингвисты и исследователи понятий, как Рудольф Эйслер, Рудольф Эйкен, Рихард Майер, Отто Ладендорф и Фридрих Клуге – не говоря уже о братьях Гримм и других великих этимологах. Наконец, и такие отрасли немецкой гуманитарной науки как классическая филология, история, романская филология, социология, психология и история культуры внесли свой значительный вклад в эту область знания.