Григорий Яковлев - Спорные истины «школьной» литературы

Сейчас нам важно выяснить, что виделось Блоку. А ему, когда он писал свое произведение, виделся Иисус Христос «в белом венчике из роз», идущий с бойцами революции. Христос ли? Вернемся чуть позже к этому вопросу, а сначала выслушаем два мнения авторитетных людей. «Имя Христа произнесено всуе», – заключил Ю. Айхенвальд («Александр Блок», 1921). А Максимилиан Волошин еще в октябре 1918 года заметил: «…Христос вовсе не идет во главе двенадцати красногвардейцев, а, напротив, преследуется ими…» («А. Блок и И. Эренбург»). М. Волошин прав: он читал поэму, а не записные книжки Блока, но где в поэме сказано, что Христос «с ними» или «во главе» их? Не сказано. Нет, Христос не ведет за собой красногвардейцев. Блок летом 1918 года писал художнику-иллюстратору Ю. Анненкову: «Самое конкретное, что могу сказать о Христе: белое пятно впереди, белое, как снег, и оно маячит впереди, полумерещится – неотвязно; и там же бьется красный флаг, тоже маячит в темноте. Всё это – досадует, влечет, дразнит, уводит вперед за пятном, которое убегает». Белое пятно на фоне черного ночного неба убегает от преследующих его красногвардейцев – вот символика Блока, не дающая оснований для тенденциозных политических трактовок.

Кого же они ищут во тьме ночной? «Буржуи» разгромлены. Один вон стоит, жалкий, на перекрестке. Зачем его искать? Ванька? В него стрельнуть можно, но какой он «буржуй»? Однако поиск продолжается, и много лет еще будут искать и уничтожать реальных и мнимых врагов. Обратимся снова к Волошину:

Реальных врагов, «буржуев», нет: «паршивый пес» «ковыляет позади», и теперь новые хозяева жизни ищут «незримого врага». Он наконец найден: вроде бы свой, «товарищ», да еще с красным флагом в руке, но подозрительно прячется за стенами домов. Расстрелять! Они не знают, что это Иисус, и не в силах убить его, но выстрелы символичны, а символы в поэзии Блока играют не последнюю роль.

Мне довелось прочесть проповедь о. Павла Флоренского «Вопль крови», произнесенную в 1906 году, Поразила одна фраза: «Но неужто оттого только, что Христос не виден, стрелять в Него можно?» Кто знает, быть может, Блок был знаком с этой проповедью, возможно, эта мысль получила неожиданное развитие в «Двенадцати». К многочисленным преступлениям вершителей революционного террора добавляется и этот грех отступничества от главной заповеди – о любви к Богу.

Правда, М. Волошин считал, что Блок изобразил «двенадцать безликих людей, в темноте вьюжной ночи вершащих свое дело распада и в глубине темного сердца тоскующих о Христе, которого они распинают». Но на чем основаны эти предположения? На возгласе «Господи, благослови!»? Неубедительно. Однако эта мысль Волошина получила парадоксальное продолжение в статье Б. Сарнова «Новые люди на арене истории» («Литература», 1994, № 12). «Смысл блоковской поэмы в том, – пишет Б. Сарнов, что эти двенадцать гонителей Христа – они-то и есть самые верные и истинные его апостолы…» И далее: «Он их осеняет, и благословляет, и ведет. Потому что в их безумии, в их маниакальности, в их одержимости живет и неиссякаемая жажда истины, и неистребимая вера в Него». [6]Автор статьи называет красногвардейцев «апостолами новой веры», которая «отныне и навсегда должна утвердиться», как и «новая, иная, перевернутая шкала моральных ценностей».

При всем уважении к Бенедикту Михайловичу Сарнову не могу принять его версию, так как она не опирается на текст поэмы. «Новая вера»? Во что и в кого верят разрушители, живущие «без имени святого»? В поэме об этом ничего не сказано. В худшем случае – ни во что, в ином варианте – в большевиков, в Ленина, Троцкого. Но при чем тут Христос? С его апостолами они не имеют ничего общего. Куда он, Иисус, может их вести и на какие дела благословлять? Может ли Христос приветствовать и поддерживать «перевернутую шкалу моральных ценностей»? «Что же это за апостолы, которые выходят охотиться на своего Христа?» – справедливо негодовал М. Волошин. Да и Христос ли изображен в поэме? Если принять концепцию Б. Сарнова и согласиться с тем, что озлобленные бандиты – это и есть «истинные апостолы», то они апостолы антихриста, дьявола, не иначе. Но если в конце поэмы появляется лже-Христос, тогда и вся трактовка произведения должна быть «перевернутой». Однако та необыкновенная, истинно блоковская лирическая нежность, с которой написаны выбивающиеся из общего стиля поэмы последние строки, наряду с мучительными откровениями дневниковых записей, убеждает: в конце поэмы – явление Христа.

Обратимся к личности Иисуса, каким он предстает в канонических евангелиях (на них и ссылается Блок, говоря в дневнике о «Двенадцати»). Само имя «Иисус» означает «Спасение». Таким образом, речь идет о Сыне Божьем, Спасителе, посланном на землю, чтобы своими страданиями искупить грехи людей, спасти человечество. Он воскрешает мертвых, исцеляет больных, насыщает хлебом голодных, учит любить ближних и прощать своих врагов, помогать бедным и униженным, сулит горькую судьбу «не в Бога богатеющим», узурпаторам власти, призывает народ к покаянию. В случае истинного раскаяния самые страшные грешники могут рассчитывать на Божие милосердие ( см. Нагорную проповедь Иисуса: Евангелие от Матфея, гл. 5–7).

Противоречит ли всему этому явление Христа в конце поэмы Блока? Думаю, что нет. Вероятнее всего, Иисус и выступает здесь как Спаситель грешных душ заблудших в политическом мраке людей. Он надеется на раскаяние тех, которые «не ведают, что творят». Остановить дикий разгул, образумить и вернуть душегубов в лоно Божие – это истинное дело Христа, а не возглавить и не благословить их на дальнейшие злодеяния. Вот что, по-моему, означает явление Христа, В известном письме Блока Ю. Анненкову есть любопытная мысль: «Если бы из левого верхнего угла „убийства Катьки“ дохнуло густым снегом и сквозь него – Христом – это была бы исчерпывающая обложка» (курсив Блока). Почему Христос должен появиться в момент убийства Катьки? Ведь не для того же, чтобы освятить эту бессмысленную расправу. Блудница Катька и ее убийца нуждаются в искуплении грехов, в прощении.

Христос – «в белом венчике из роз». По этому поводу недоумевают и высказывают предположения. Свое мнение неуверенно выразил С. С. Аверинцев: «Особняком стоит фигура Иисуса Христа „в белом венчике из роз“ (влияние католической символики? Реплика образа Заратустры у Ницше?..» («Мифологический словарь», 1991).