Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»
- Название:«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:978-5-17-132899-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» краткое содержание
Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя.
«Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков). В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Гумилев ни слова не сказал остряку. На самом же деле печати на шкурках были поставлены отнюдь не ломбардом, а музеем Академии Наук, которому пожертвовал их Гумилев” (137, с. 135). См. также с. 510.
С. 305–306 Нашел! Забирайте Судейкина! – А Судейкина забирайте с собой. – Сравните в воспоминаниях О. Гильдебрандт-Арбениной: “В мемуарах Одоевцевой – ее неожиданный приход «на рождество» к очень печальному и мрачному Гумилеву. Он ей так обрадовался и был так ей благодарен, что будто бы снял со стенки картину Судейкина из рамы и подарил ей. Я помню потом это отверстие в стене – и мои слезы, вероятно последние, в квартире Гумилева. Я сказала: «Теперь все кончено»” (96, с. 459). В другом месте своих мемуаров Гильдебрандт-Арбенина пишет: “Ему нравился Судейкин (сам) и как художник – картина Судейкина «Отплытье на остров Цитеру» висела у него над кроватью” (там же, с. 451). По-видимому, картина Судейкина представляла собой вариацию на тему известной одноименной картины Жанна Антуана Ватто. Напомним, что название, восходящее к картине Ватто носила и первая книга стихов Г. Иванова – “Отплытье на о. Цитеру” (1912).
С. 306– Левушка читает “Всадника без головы” Майн Рида… – Речь идет о самом известном романе Томаса Майн Рида (Thomas Mayne Reid; 1818–1883) “Headless horseman” (1865). Сравните с позднейшими воспоминаниями Л. Гумилева: “К счастью, тогда в маленьком городе Бежецке была библиотека, полная сочинений Майн Рида, Купера, Жюля Верна, Уэллса, Джека Лондона и многих других увлекательных авторов” (цит. по: 52, с. 36). Отметим, что и сам поэт, по свидетельству многих современников, в частности О. Гильдебрандт-Арбениной, любил книги Майн Рида (96, с. 443).
С. 306–307 Я подышал на стекло и стал смотреть в оттаявшую дырку на серое небо, на белый снег и черные деревья. Как, помните, у Андерсена Кай в сказке “Снежная королева”. – Подразумевается следующий фрагмент из сказки: “…дети нагревали на печке медные монеты и прикладывали их к замерзшим стеклам – сейчас же оттаивало чудесное кругленькое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок – это смотрели каждый из своего окна мальчик и девочка: Кай и Герда” (337, с. 304).
С. 308 “Но это длится миг, короткий миг. И нет его”. – Автоцитата из варианта следующего стихотворения О. 1954 г.:
Я поздравленье к Рождеству
Пишу за океан родным:
“Париж Вам низкий шлет поклон”
Пишу, зачеркиваю, рву
(Не те слова, банальный тон).
А за окошком белый дым,
Морозный воздух, звездный звон.
Сквозь белый дым фонарь блестит,
Сквозь белый дым душа летит…
Сквозь белый дым и звон, и сон,
Все выше, выше, не дыша,
Летит смущенная душа.
Навстречу ей по облакам,
По райски хрупким лепесткам,
Пугая лунных лягушат,
Подруги легкие спешат:
– Ты наконец вернулась к нам!
Но длится встречи торжество
Недолго – только миг один.
(Что это было? Ничего.)
И снова – кружево гардин
И, в перспективе, – Рождество.
(269, с. 77)
С. 309 Уже в 1924 году, в Париже… – “…в Петербурге на Рождество…” – Приведем полный текст этой баллады, которая в книге стихов О. “Златая цепь” датируется не 1924, а 1923 г.:
На пустынной Преображенской
Снег кружился и ветер выл.
К Гумилеву я постучала,
Гумилев мне дверь открыл.
Я вам посвящу поэму,
Я вам расскажу про Нил,
Я вам подарю леопарда,
Которого сам убил.
В кабинете топилась печка,
За окном становилось темней.
Он сказал: “Напишите балладу
Обо мне и жизни моей.
Веял холодом страусовый веер,
Гумилев не нравился ей:
– Я стихов не люблю.
На что мне шкуры диких зверей?
Это, право, прекрасная тема”.
Но смеясь я ответила – Нет!
Как о вас написать балладу?
Ведь вы не герой, а поэт.
Когда войну объявили,
Гумилев ушел воевать.
Ушел и оставил в Царском
Сына, жену и мать.
Он не спорил. Но огорченье
Промелькнуло в глазах его.
Это было в вечер морозный
В Петербурге на Рождество.
Средь храбрых он был храбрейшим
И может быть, оттого
Вражеские снаряды
И пули щадили его.
Я о нем вспоминаю все чаще,
Все печальнее с каждым днем,
И теперь я пишу балладу
Для него и о нем:
Но приятели косо смотрели
На Георгиевские кресты:
– Гумилеву их дать – умора!
И насмешка кривила рты.
Плыл Гумилев по Босфору
В Африку, страну чудес,
Думал о древних героях
Под широким шатром небес.
– Солдатские. По эскадрону.
Кресты такие не в счет.
Известно, он дружбу с начальством
По пьяному делу ведет!..
Обрываясь, падали звезды
Тонкой нитью огня,
И каждой звезде говорил он
– Сделай героем меня!
…Раз незадолго до смерти
Сказал он уверенно – Да!
В любви, на войне и в картах.
Я буду счастлив всегда.
Словно в аду в пустыне
Полгода жил Гумилев,
Сражался он с дикарями,
Охотился на львов.
Ни на море, ни на суше
Для меня опасности нет!
И был он очень несчастен,
Как несчастен каждый поэт.
Со смертью не раз он встречался
В пустыне под небом чужим,
Когда он домой возвратился,
Друзья потешались над ним:
Потом поставили к стенке
И расстреляли его,
И нет на его могиле
Ни креста, ни холма. – Ничего.
– А, Николай Степаныч,
Ну, как веселились вы там?
И как поживают жираф и
Друг ваш гиппопотам?
Но любимые им серафимы
За его прилетели душой,
И звезды в небе пели:
…Слава тебе, герой!..
Во фраке, немного смущенный,
Вошел он в сияющий зал
И даме в парижском платье
Руку поцеловал:
(284, с. 79–82)
С. 309 Солнечный майский день. – Речь идет о мае 1921 г.
С. 309–310– Поворачивайте обратно. – Идите себе домой с Богом. – Первое в НБН указание на участие Гумилева в так называемом таганцевском заговоре (по имени его руководителя, географа Владимира Николаевича Таганцева; 1889–1921). Подробнее см. с. 725.
С. 310 Ты улыбалась. Ты не поняла… – Черемуха в твоих руках цвела… – Без ошибок цитируются строки из следующего стихотворения Г. Иванова:
И.О.
И разве мог бы я, о посуди сама,
В твои глаза взглянуть и не сойти с ума.
“Сады”. 1921 г.
Ты не расслышала, а я не повторил.
Был Петербург, апрель, закатный час,
Сиянье, волны, каменные львы…
И ветерок с Невы
Договорил за нас.
Ты улыбалась. Ты не поняла,
Что будет с нами, что нас ждет.
Черемуха в твоих руках цвела…
Вот наша жизнь прошла,
А это не пройдет. (157, т. 1, с. 438)
С. 310 Поговори со мной o пустяках… – Лежат цветы, рожденные весной. – Без ошибок цитируется первая строфа стихотворения Г. Иванова:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
