Ирина Фуфаева - Как называются женщины [Феминитивы: история, устройство, конкуренция] [litres]

Как известно, русские прилагательные и глаголы в прошедшем времени, в отличие от существительных, не обладают тем или иным грамматическим родом как неотъемлемым свойством, а изменяются по родам, принимают форму любого рода, как грамматический Локи. Подстраивают свой род под род существительного. Что в этом сложного? Подстраиваешься и подстраивайся. Главное – знать, какого рода существительное. И тогда просто выбираешь нужное окончание. Известн ая особа, известн ый профессор.

• Но если существительным мужского рода врач, профессор, кассир оказалось все равно, обозначать мужчину или женщину, то зависимым от них словам – наш врач назначил, профессор рассказал, пожилой кассир – это оказалось далеко не все равно.

Какую форму должен в прошедшем времени принять глагол рассказать, согласующийся со словом профессор? В чем вопрос? Зависимое слово принимает форму в соответствии с родом главного. Профессор рассказал . А если речь идет о женщине?

• И тут возникла коллизия. Выяснилось, что, если зависимое слово относится к человеку, его род зависит не только от рода главного слова.

С одной стороны, мы привыкли к согласованию по роду. Стол стоял, доска лежала. Кассир посчитал, кассирша посчитала . Зависимое слово служит главному.

С другой стороны, как выяснилось, мы привыкли и к согласованию по полу. Если речь о конкретной женщине, то рассказал а , пришл а , сказал а , рассчитал а . Даже если женщина не президентша , а президент , не врачиха, а врач , не кассирша, а кассир , не поэтесса , а поэт , не парикмахерша , а парикмахер, не дантистка , а дантист, не профессорша, а профессор .

И эта вторая согласовательная привычка (о которой мы, в общем-то, не знали) тоже оказалась очень важной и стойкой.

Между тем чем-то похожие истории в русском языке уже происходили.

Помните пример отсутствия жесткой связи между родом и полом – уменьшительно-уничижительные имена на -о типа дочеришко, женишко, холопишко ? Эти слова – характернейшая черта языка челобитных Московской Руси. Исследовавший эти памятники Леонид Булаховский писал: “Уничижительность стиля требует не только презрительности в именах обращающихся с челобитными лиц, но и всего к ним относящегося. Суффиксы -ишко и -ишка буквально испещряют речь просителя”.

И поначалу эти слова не просто кончались на - о , но и вообще были среднего рода: мое дочеришко, ваше холопишко . Эту особенность объяснял другой ученый, Лев Якубинский: “ Средний род мог применяться и к лицам, когда к ним относились не как к лицам, не как к социально активным существам. Подобное явление находим и в русских уменьшительно-уничижительных образованиях, вроде мужиченко, человечишко… ”

Изучавшая эти слова Светлана Шейдаева приводит в своей докторской диссертации (1998) много примеров среднего рода существительных на - ишко и -енко: “И сынишко мое иных людей с нимь не познало ”; “ Из Карельского села продано кобыленко молодое ”. Это же касается и неодушевленных существительных: “И то мое службишко воеводе… ведомо ”; “Згорело наше деревнишко ”; “ Домишко мое разорено ».

Но сейчас мы говорим иначе: моя службишка, мой домишко, мой сынишка, моя лошаденка, этот экспертишка или экспертишко (для одушевленных существительных правила требуют - а, но в речевой практике может быть и - о ).

Сначала вместо мое домишко разорено стали иногда писать мой домишко разорен – как мой дом разорен . И тогда окончание существительного - о перестало соответствовать окончанию зависимых слов. Прямо как сейчас в случае сама директор указала!

Но главное – смена согласования, собственно, и была постепенной сменой рода. Как только домишко окончательно связалось с мой , средний род слова поменялся на мужской, несмотря на окончание - о . Как только женишко, девчонко или шубенко стало моя , средний род этих слов поменялся на женский.

Лишь у слов женского рода окончания потом пришли в соответствие с родом: моя шубенко – моя шубенка. Домишко и умишко сохранили конечное - о , а человечишко и мужичонко обрели окончание - а, иногда ради экспрессии - о . Грамматический род все равно стал мужским: жалк ий человечишк а , ничтожн ый актеришк о . И никого это не удивляет. Несмотря на несоответствие окончаний главного и зависимого слова, новый тип согласования победил, и мы к нему привыкли.

Кстати, подобные же приключения пережили в прошлом слова на - ище и - ина – современные неодушевленные мужского рода типа ветрище и домина и одушевленные типа дружище.

В результате этих метаморфоз среди русских неодушевленных существительных мужского рода есть теперь разнообразные формы: с нулевым окончанием в именительном падеже, как дом и ветер, с окончанием - о: домишко, -е: ветрище, дождище, винище, наконец, на - а , первого склонения: большой домина, сильный дождина. Среди одушевленных мужского рода слов на - а стало больше: к дяде и воеводе добавились мальчонка и парнишка , появились дружище, парнище на - е и также спорадические на - о: человечишко .

Получается, мы должны были уже давно привыкнуть, что род и окончание – две большие разницы, что бывает трогательный мальчонка, старый домишко, сильный ветрище, старый дружище, здоровый домина и жалкий человечишко. Правда, все эти экспрессивные образования встречаются в современном языке не так уж часто.

“ Приезжай, милый дедушка, – продолжал Ванька, – пожалей ты меня, сироту несчастную ” (А. Чехов. “Ванька”. 1886). Да-да, сирота тоже когда-то имело женский род. Как доброта, простота, высота. И, возможно, как эти слова, в праславянской древности слово сирота тоже означало абстрактное качество, сиротство (от сиръ – сирый). Значение поменялось тоже ещё в древности, а женский род сменился на общий сравнительно недавно, всего-то столетия назад.