Виктор Топоров - О западной литературе

Образ его молодой жены – при всей своей значительности в сюжете романа, – по сути дела, едва намечен. Достаточно схематично изображены и многие второстепенные персонажи. Отлично сбалансированный, роман «Ценой потери» лишен, однако же, сочности и свежести деталей, присущей лучшим вещам Грина, лишен того, что отечественный поэт назвал «хищным глазомером», – он суховат, он пунктирен, он выраженно аллегоричен; британская критика связывает его в этом отношении с прозой Альбера Камю (прежде всего с «Падением»). Может создаться впечатление, будто Грин написал этот роман вполсилы; вернее, при его создании не воспользовался и половиной уже имеющихся на тот момент в его творческом арсенале – и еще не утерянных, как станет ясно позже, – средств. Правда, ценой потери изобразительности и экспрессивности писатель вышел на уровень гармонического равновесия, в некотором роде повторив тем самым вынесенную в заглавие романа метафору. «Ценой потери» – произведение зрелого человека, впервые в жизни возомнившего себя или прикинувшегося перед публикой стариком (живым трупом); но ведь седина в бороду, а бес – в ребро… Зодчему Грину предстояло возвести еще десяток «соборов» – и как минимум три из них, а то и все пять, будут признаны впоследствии подлинными шедеврами.

Морис Кэсл – главный герой романа «Человеческий фактор» – ведет жизнь настолько размеренную и упорядоченную, что ее вполне можно назвать скучной. Ежедневно одним и тем же поездом отправляется на службу, перекусывает в одном и том же кабачке, прибывает домой в строго определенное время, выпивает всегдашнюю порцию виски и после ужина ложится спать – с тем, чтобы с утра начать все сначала. И так дело обстоит семь лет подряд. Да и работа Кэсла в британской разведке (а он мониторит информацию, поступающую от агентов и осведомителей из Южной Африки) весьма скучна. Любимая жена Сара и приемный сын Сэм – вот и всё, что по-настоящему волнует этого человека, единственная реалистическая перспектива для которого – удалиться через пару-тройку лет на скромную пенсию британского госслужащего. Кэсл повстречался с Сарой, еще будучи резидентом в ЮАР; осведомительницей она стала раньше, чем возлюбленной, – и из страны, живущей по законам апартеида, им пришлось бежать, потому что связь белого с черной – а Сара черная – каралась там многолетним тюремным заключением. В Англии дело обстоит, конечно, по-другому – здесь супруги чувствуют себя в полной безопасности. Однако за побег Сары – а она лишь чудом вырвалась из лап южноафриканской контрразведки БОСС – Кэслу пришлось заплатить дорогой ценой, причем в рассрочку, то есть он продолжает расплачиваться до сих пор. Вот почему, когда руководству британской разведки становится ясно, что из отдела, в котором служит Кэсл, происходит регулярная утечка информации – а круг подозреваемых неумолимо сжимается до двух человек (как в написанном примерно в те же годы романе Солженицына «В круге первом»), – шестидесятидвухлетний двойной агент, любящий муж и приемный отец, маленький, неприметный человечек пускается во все тяжкие…

«Человеческий фактор» (1978) написан по личным впечатлениям Грина от службы в британской разведке в годы Второй мировой и от многочисленных поездок в колониальную Африку в 1940-1950-х. В авторском предисловии к книге писатель выражает надежду на то, что ему удалось воссоздать мир шпионажа реалистически – без стрельбы, погонь, соблазнений и прочей атрибутики, характерной для набравшей полную силу литературной и кинобондианы. Вместе с тем в романе делается особый упор на лицемерие и двойные стандарты английской международной политики, официально отвергающей апартеид, однако не пренебрегающей фактическим сотрудничеством с расистским режимом тогдашней ЮАР в совместной борьбе против «черного национализма», подпитываемого из СССР (а также из Китая и с Кубы, что, правда, остается за рамками повествования), – и это дало многим повод в очередной раз обвинить писателя в симпатии к мировому коммунизму. В какой-то момент агенту МИ-6 Кэслу приходится по заданию начальства не только сотрудничать с палачом из БОСС, когда-то едва не схватившим Сару, но и принимать его у себя дома, что, конечно же, помогает ему сделать окончательный выбор в пользу Советов. Особенно когда – как опять-таки у Солженицына – речь заходит об атомной бомбе…

Роман вышел через десять с лишним лет после завершения работы над ним. Грин сам отложил публикацию из-за нежелания выглядеть автором очередного «романа с ключом»: ведь в 1963 году перебежал в СССР знаменитый двойной агент Ким Филби – бывший куратор и личный друг писателя (о бегстве Филби, впрочем, стало известно далеко не сразу). И, хотя Кэсл списан явно не со знаменитого перебежчика, читателю было бы трудно удержаться от прямых сопоставлений, читая, например, такой пассаж из напечатанной как в СССР, так и в Англии книги Филби «Моя тайная война»:

«Допрос потряс меня, однако мелькнул и луч надежды. Стало ясно, что, хотя на бумаге дело против меня выглядит очень серьезно, тем не менее доказательств у них нет. Я был достаточно опытным в подобных делах и знал, что за отсутствием доказательств они могут вести дело против меня только в том случае, если я сам во всем признаюсь. Поэтому все, что я должен был сделать, это твердо стоять на позиции непризнания, а также не допускать противоречивых показаний».

Судьба Филби не оставила равнодушной и «короля шпионского детектива» (и тоже в прошлом разведчика) Джона Ле Kappe. «Засветился» Филби, спасая от ареста других членов Кембриджской пятерки, – именно этот эпизод положен в основу романа Ле Kappe «Шпион, выйди вон!» (Thinker, Tailor, Soldier, Spy). Формально полемизируя и конкурируя своим романом «Человеческий фактор» с Яном Флемингом, Грин фактически вступил в спор с куда более популярным среди продвинутых читателей и куда более талантливым Джоном Ле Kappe и со сквозным персонажем его прозы – «шпионом со слезой» Джорджем Смайли. И Грин, и Ле Kappe относились к двойным стандартам международной политики (и тройным, а то и четверным стандартам, принятым в «шпионских играх») одинаково критически – однако Ле Kappe, в отличие от Грина, никогда и никому не прощал предательства, даже если порой находил мотивы измены достаточно вескими и описывал очередного «крота» (и его неизбежную гибель) не без сочувствия. Запоздалая публикация «Человеческого фактора» сослужила роману еще одну дурную службу: ироническая пуанта, перечеркивающая малейшее практическое значение «кротовьей» деятельности Кэсла, к этому времени была уже многажды обыграна в творчестве Ле Kappe (начиная с прославленного романа «Шпион, пришедший с холода», в котором советские, а вернее, восточногерманские спецслужбы сознательно позволяют британским разоблачить «не того человека», но и англичане платят им той же монетой).