Дмитрий Быков - Русская литература: страсть и власть

Дело в том, что у Христа, трикстера, странника, волшебного учителя, который проповедует и творит чудеса: превращает воду в вино, воскрешает мертвых, исцеляет больных, – очень сложные отношения с отцом. И это одна из основополагающих вещей в мифологии национальной. Христос, конечно, любящий сын, и, конечно, он продолжает дело отца. Но он периодически хочет подправить замысел отца, он обращается к отцу с молитвой в Гефсиманском саду: «Господи, да минует меня чаша сия». Он корректирует учение отца, в частности, то, что получил Моисей, те скрижали, которые были получены во время Нагорной проповеди. «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?» – спрашивает Христа Петр. «Не говорю тебе: “до семи”, но до семижды семидесяти раз». Христос корректирует мир отца в пользу большей доброты. И вот Гоголь берет сюжет о том, как мир отца разрушается детьми, и дети разложены у него на две ипостаси. Остап – это сила, честь, жестокость, когда нужно; Андрий – это любовь, милосердие. Андрий не из одной похоти к панночке идет. Он же несет, когда идет в осажденный город в первый раз, хлеб для ее умирающей матери. И не только для нее.

Движимый состраданием, он швырнул ему (изголодавшемуся. – Д.Б .) один хлеб, на который тот бросился, подобно бешеной собаке, изгрыз, искусал его и тут же, на улице, в страшных судорогах испустил дух от долгой отвычки принимать пищу.

Андрий остается в Дубно не только потому, что любит панночку, – его милосердие останавливает. Помните, когда приезжают Остап и Андрий, Андрий идет поцеловаться с матерью, а Остап – подраться с отцом.

Тарас Бульба – это человек, для которого характерна ветхозаветная, жестоковыйная жестокость, то, что Алесь Адамович назвал «радость ножа». Его дети совершенно другие. Остап – это носитель закона, идеи закона, преданности, верности, и для него война – это долг, а не радость. А Андрий – носитель любви, милосердия, сострадания, поэтому он гибнет, как гибнет ведь и Христос. Но даже гибелью своей он ветхозаветный мир отца разрушает. И Тарас тоже гибнет, и его мир гибнет, потому что он «последний из могикан». Мир Запорожской Сечи находится на пороге гибели. Пришли новые люди. Люди, которые умнее, честнее, милосерднее.

Скажу больше: почти все великие романы, особенно в России, романы и девятнадцатого, и двадцатого века, – это романы семейного упадка. Романы, в которых гибнет мир родителей и начинается новый мир детей. Мир, в котором родителям чаще всего нет места. Это и «Отцы и дети» Тургенева, и «Будденброки» Томаса Манна, «Братья Лаутензак» Фейхтвангера в Германии, и «Дело Артамоновых» Горького в России.

Буквально копией Гоголя был в послереволюционной России Исаак Бабель. И пьеса Бабеля «Закат», и одноименный его рассказ – это «Тарас Бульба» двадцатого века, абсолютно точный.

Проблема в том, что прошлое никогда не хочет уходить, мертвый хватает живого. И Тарас Бульба пытается продлить свой жестокий мир, мир, стоящий только на насилии, на радости этого насилия. Мы можем, конечно, сказать, что Андрий – предатель. Но проблема в том, что понятие предательства в этом случае – это понятие Тараса Бульбы. Для него предатели те, кто сострадает чужим, чужой стране. А для Гоголя это не так, он Андрию сочувствует не меньше, чем Остапу. Оба они погибают, каждый – за свою правду, но оба встречают смерть героически. Андрий не просит прощения у отца, не просит сохранить ему жизнь, он понимает: он пошел против своих. Но в будущем мире понятие «свой – чужой» не будет определяющим. Там выше этой готтентотской морали будет милосердие. И об этом Гоголь говорит совершенно отчетливо, в мире Гоголя милосердие – великая вещь.

Есть в повести один довольно забавный персонаж – жид Янкель. Почему «жид», понятно – потому что, во-первых, во времена Гоголя евреев иначе не называли, во-вторых, Гоголь сам не большой любитель иудейского племени:

Бедные сыны Израиля, растерявшие всё присутствие своего и без того мелкого духа, прятались в пустых горелочных бочках, в печах и даже заползали под юбки своих жидовок.

Но Янкель – тоже человек из будущего. Он думает не о воинской доблести. Он торговец, он маркитант. Он медиатор, посредник; для него нет своих и чужих. Он именно свой во всех мирах, границы для него проницаемы. Он помогает Тарасу, даже спасает Тараса. Он добрый малый, этот Янкель, но и хитрый, он тоже человек нового мира – мира, в котором господствуют другие стратегии, в котором есть вещи помимо войны: есть торговля, есть хитрость, есть умение подольститься. Это человек гибких, я бы сказал, даже женских стратегий. А мир Тараса обречен прежде всего потому, что это мир ригидный, оцепенелый. Мир жестоколюбия. У него все конструкции предельно строгие. Я уже не говорю о том, что мир Тараса жестокий. Помните, как в Сечи разделываются с запорожцем, убившим товарища?

Тут же, при нем, вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали землею.

Самый страшный страх Гоголя, оговоренный, кстати, и в известном завещании, – это страх быть похороненным заживо; не зря он эту историю вставляет в повесть. Это попытка работать с собственными тайными страхами. Мир Сечи для Гоголя очень неуютен. Гоголь – книжник. Слабый физически, вечно болевший, любящий больше не войну, а чтение, писание, кулинарию, путешествия. Гоголь, конечно, не персонаж Запорожской Сечи. Для Гоголя любимые герои – сыновья Тараса, один из которых верен своему делу, а другой милосерден к своему противнику.

«Тарас Бульба» – произведение эмоционально очень сложное, оставляющее нас наедине с довольно серьезными вопросами. Да, Тарас Бульба произносит знаменитый свой финальный монолог: «Да разве найдутся на свете такие огни и муки и такая сила, которая пересилила бы русскую силу!» Вот только гибнет эта сила. И гибнет во многом из-за собственных предрассудков.

«Тарас Бульба» – это история об обреченной гибели. У Тараса много прекрасных черт. Это и храбрость, и некоторое остроумие. Способен он и на человеческую жалость, и на безоглядную отцовскую любовь: когда Остап «упал… силою и выкликнул в душевной немощи: – Батько! где ты! слышишь ли ты все это? – Слышу! – раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул». Но при всем при этом Тарас Бульба явно не тот герой, которого Гоголь считает близким. Тарасов мир – это старый, романтически прекрасный, песенный, но гибнущий мир, на смену которому приходят люди вроде Гоголя. Люди, отмеченные милосердием, талантом и творческой способностью. «Тарас Бульба» – это гоголевские похороны мифа.