Кирилл Шатилов - Ироничный английский

Вероятно, вы уже решили, что я просто некий переводчик-дурачок маньячного типа, который видит того, чего нет, а если этого нет, то он это домысливает. Но я бы не стал браться за перо, если бы не имел поддержки первоисточника. Как в перовом случае bondage поддержал «недетское» понимание munch , так и «шест в заднице» Пугала поддерживается… догадались чем? Посмотрите на лицо Пугала. Как Баум его описывает? The queer, painted face of the Scarecrow . Какое значение имеет иероглиф queer ? В качестве прилагательного он обычно понимается как «странный», «сомнительный», «поддельный» и… «похожий на гомика». Более того, если этот иероглиф встречается в качестве существительного, то первое из его значений (если верить Lingvo ) – «педик» и только потом «фальшивые деньги».

Если вы поняли то, о чём я написал, но не до конца поняли, как это работает, я напомню вам, как на английской почве выполняется техника НЛП. Если вы умеете ею пользоваться, то вам, например, ничего не стоит заставить очень сильного штангиста не смочь поднять какую-нибудь очень даже нетяжёлую вещь. Как это делается? Я это видел в исполнении моего любимого мастера на такие забавы Деррена Брауна. Он привёл в зал культуристов миниатюрную гимнасточку и попросил одного могучего дяденьку её поднять. Дяденька справился с задачей чуть ли не одной рукой. Тогда Деррен снова попросил дяденьку взять девушку под мышки, но без команды не отрывать от пола. Сам же он положил ему руку на плечо и некоторое время говорил «Подожди, ещё рано, подожди» и т. п. Когда же он, наконец, сказал «Давай», качок напрягся, но оторвать девушку от пола уже не смог, сколько ни пыжился и ни хохотал от смущения. А ларчик открывался просто (Деррен Браун часто объясняет, как он что-то делает, потому что это не всегда фокусы): по-английски, призывая испытуемого «подождать», он приговаривал Wait! Wait! , а до мозга бедняги подспудно доходило точно так же звучащее Weight ! Weight ! То есть «вес», то есть «тяжесть», то есть «тебе тяжело».

Надеюсь, мой перевод получится хоть и правильным, и близким к оригиналу, но безопасным для чтения.

Не так давно вышел мой перевод «Гамлета», который я скромно называю правильным (без кавычек), поскольку, в отличие от предыдущих, он наиболее близок к оригиналу и за счёт этого раскрывает многие незамеченные ранее подтексты, которыми Фрэнсис Бейкон и его «добрые перья» наполнили это и другие драматические произведения, опубликованные на рубеже XVI – XVII вв. либо анонимно, либо под псевдонимом «Шейкспир».

Это было моим вторым шейкспировским опытом. Первый был связан с правильным переводом «Трагедии Ромео и Джульетты», на которой молодые тогда ещё авторы свои перья только-только оттачивали, а потому и первоначальный замысел комедии превратился в итоге именно что в трагедию. Не суть.

А суть в том, что оба труда заставили меня крепко задуматься. И дума моя сводилась к следующему.

Как вы, наверняка, знаете, всё драматургическое наследие за подписью «Шейкспир» поэтично, уложено по большей части в пятистопный ямб, однако почти полностью лишено рифмы. В западной традиции это по-прежнему считается стихами и этим положено восхищаться, но с точки зрения русского читателя, взращенного на Пушкине, Лермонтове, Грибоедове, Блоке и Твардовском, белый стих – это не стихи. А что не стихи, как говаривал Мольер, если не ошибаюсь, то проза, как бы мещански во дворянстве это ни прозвучало.

Поэтому с самого начала я задумывал свою миссию в два этапа: сначала познакомить любознательного русского читателя с тем, чем и почему восхищается читатель англоязычный, а потом сделать так, чтобы «Шейкспир» заговорил близкой нам рифмой, не утеряв многозначности, философичности и, разумеется, поэтичности. Ромео с Джульеттой я трогать не буду – они того, честно говоря, не очень стоят (если вы сейчас испытали прилив возмущения, то, вероятно, не читали толком ни по-английски, ни по-русски – попробуйте и вы со мной наверняка согласитесь). А вот Гамлет с его великовозрастной, мстительной и подленькой душонкой иногда говорит то, что и сегодня звучит вполне актуально. Одним словом, материал есть. Пора браться.

Чтобы не на словах, а на деле продемонстрировать вам, что я имею в виду, вот самый известный в мировой литературе монолог, о котором все слышали, но который никто толком не знает, кроме нескольких учивших его актёров. На языке оригинала он звучит так:

HAMLET

OPHELIA

Имел же Гамлет в ввиду подумать вслух следующее: