Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Итак, в обществе существуют два языка: один — повседневный, особый у каждого народа, этнический, национальный, подчиняющийся «обычаю», своеобразный и непоследовательный. Другой — логический, строгий, один и тот же для всех народов, всеобщий или универсальный, не выражающийся непосредственно, но присутствующий лишь как скрытый слой внутри первого языка и выявляемый в интернациональных формах логического описания. Национальные, речевые или семантические формы мышления, нивелируются общечеловеческим логическим мышлением.

Для познания важны только логические формы, но не языковые, хотя без них нет мысли. Но они лишь формальные условные языковые знаки для внешней реализации смысла. Логическая мысль может быть представлена неодинаковым грамматическим строем в предложениях разных языков. Но это не обусловлено потребностями процесса познания и не влияет на познавательные возможности человека. Они не представляют интереса для логики и гносеологии. Семантические формы и грамматические формы составляют специфические черты конкретных языков. Целый набор таких семантических черт выступает как их типологические характеристики.

Логическое мышление не может существовать без семантических знаковых форм. Но семантическая форма не определяет познавательные возможности, хотя без неё нет логической формы. Любая из семантических форм не есть необходимая для формирования мысли, любую из них можно заменить другой, они факультативны для мыслительной деятельности. Но в любом случае логическая мысль должна быть облечена в какую-нибудь семантическую форму. А логическая форма необходима сама по себе и не может быть произвольно заменена другой. Замена одной логической формы другой меняет ход процесса мышления.

Семантическую форму мышления как семантическое значение языковой формы и логическую форму мысли необходимо рассматривать как одну сферу я з ы к о в о г о мышления, в которой диалектически взаимодействуют о т д е л ь н о е (семантическая форма мысли) и о б щ е е (логическая форма мысли). Признание как общечеловеческих логических форм, так и семантических форм мышления при игнорировании диалектики о б щ е г о и о т д е л ь н о г о может привести к нарушению единства человеческого мышления — метафизическому разделению и противопоставлению в нём двух сфер, двух типов мыслительной деятельности — языкового и надъязыкового (логического) мышления.

Существует семантическая форма мысли, т.е. значение; и существует логическая форма мысли, т.е. понятие, суждение, умозаключение. Однако оба термина именуют одно и то же, но с той лишь разницей, что значение — это единица языка, т.е. единица семантической формы мысли, а понятие — единица логики, т.е. единица логической формы мысли. Слово есть одновременно и понятие (логическая категория), и значение (языковая, семантическая категория).

Обычно «значение» и «понятие» представлены в науке как два разных термина, первый из которых принадлежит языку, языкознанию, второй — логике, гносеологии. Вот мнение философа: «Признание значения слов лингвистической категорией является обычным. Но если под значением понимать понятие, то мы сталкиваемся с серьёзной трудностью, так как понятия, как гносеологические и логические категории, включаются в арсенал лингвистических категорий». [Мальцев, ВФ, 1965, №11:62].

Если бы значения не были в то же время понятиями, то значения потеряли бы всякий понятийный смысл, т.е. перестали бы быть в то же время значениями и общение было бы невозможным. Можно говорить только о полном тождестве между значением, выраженным словом, и понятием, выраженным тем же словом. Бессловесных, т.е. без звуков и букв существующих понятий не бывает, такие понятия локализованы только в мозгу как «языки мозга», и их невозможно озвучить без знаковой упаковки.

Различия между понятием и значением нет, иначе значение слова оказалось бы оторванным от всякого понятия, понятийного познания и общения, т.е. оказалось бы бессмысленным. А понятие было бы оторвано от своих чувственных выразительных функций. Значение слова — область семантической формы мысли, понятие слова — область логической формы мысли. Но так как эти две формы мышления не живут по отдельности, а составляют единую мысль, то и значение, и понятие — также неразрывны.

Понятие — логическая категория, а лексическое значение есть лингвистическое воплощение этого понятия. Понятие получает в языке качество «знаковой структурности» и из логической категории превращается в лингвистическую. Значение — это термин семантической структуры мысли, как более низкой по сравнению с логической формой мысли, а понятие — термин логической формы мысли.

Иногда считают, что в языке понятие переработано в лингвистическое явление, т.е. в семантическое значение таким же образом, как речевой звук перерабатывается в фонему. Но это неверно, потому что это разные уровни «переработки». В высшую, логическуюформу, т.е. в фонему перерабатывается звуковая, т.е. чувственнаясубстанция, иначе говоря — это переход чувственной формы мышления в абстрактную форму. А семантическое значение и логическое понятие — это единицы одного и того же уровня — абстрактного. Этот идеальный образ предмета, т.е. значение уже само по себе, априорно и есть понятие, но в знаковой системе это понятие преобразовано в лингвистическое, семантическое значение. Просто логическое понятие получает своё структурное место в языке, став семантической формой мысли, где ему и положено быть по его статусу. Ведь сами понятия не витают в воздухе, изолированно одно от другого, их место в сознании, но если они хотят превратиться в «лингвистические значения», они обязаны быть вынесенными из мозга и формализованы во внешне выраженные языковые знаки.

Надо полагать, что в формировании логического мышления, т.е. понятия принимают участие две силы — предмет и мышление, а в формировании семантической формы мышления, т.е. значения три силы — предмет, мышление и структура языка. Ни одно логическое понятие, создаваемое «предметом» и «мышлением», уже априори не живёт вне своего конкретно-знакового оформления, каждое конкретное понятие обязательно имеет своё место и в суждении, и в умозаключении, оформленных данной знаковой системой, так как мышление всегда протекает в формах какого-либо языка.

Но возникает вопрос: можно ли исключить знаково-языковой фактор при образовании понятий, или — не остаются ли следы конкретного языка в понятиях? Если существуют структурные своеобразия каждого языка, и значение слова в каждом из них равно понятию, то это не означает, что надо признать наличие национальных своеобразий в понятиях, суждениях, т.е. в логических формах мысли, т.е. влияние структуры языка на мышление данного народа, на процесс познания мира. В этом случае мы должны были бы стать на точку зрения «теории лингвистической относительности» Сепира — Уорфа, согласно которой наш язык есть наше логическое мышление. Однако национальных своеобразий в логических, т.е. общечеловеческих формах не существует. Потому что языковой знак сам по себе не есть непосредственный участник этого мыслительного процесса, а только обслуживающий персонал, инструмент выноса мышления за пределы черепной коробки, он только условный, случайный, немотивированный материальный знак. Знак только обеспечивает этот процесс мозга, есть орудие мысли, но не её содержание. Структуры языков (а их сотни) в данном случае не окрашивают понятия в свои национальные цвета.