Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Взаимодействия диалектических категорий общего и отдельного осуществляются во взаимоотношении «языка и речи»: язык существует в мозгу как идеальные отпечатки материи знаков, но он существует через речь, подобно тому, как «общее существует лишь в отдельном и через отдельное». А речь существует в языке, поскольку она продуцируется языком, т.е. языковым сознанием и закодирована в нём в виде идеальных образов. Язык, закодированный в мозгу человека и, следовательно, в этой форме пребывает вне речи, вне речевых произведений. Но язык как средство коммуникации может существовать только в речи. Язык существует и в мозгу, вне речи, и в речи, и тем не менее, сущность языка не имеет особого от явления бытия: единый язык, или единое языковое сознание, имеет две точки локализации — в материи мозга и в материи знаков, но та, и другая представлены в сознании в идеальных формах.

То, что я называю «языковым сознанием», есть расчленение одного и того же объекта, который состоит и двух указанных частей — языка и речи. То, что я называю «языковым сознанием», есть расчленение данного языкового знака на четыре уровня — два из них материальны, и относятся к чувственной форме мысли (это уровни 1 и 4) и два из них идеальны и относятся к абстрактной или логической форме мысли (это уровни 2 и 3).

«Язык» — это системный склад языковых знаков в мозгу в их идеальной форме, т.е. склад связей их идеальных образов, а также всех грамматических образов связей этих знаков в более высокие знаки. Речь выступает как материальная (звуковая, графическая) форма внемозговых языковых знаков вместе с их идеальными образами, находящимися в мышлении. Мышление отбирает нужные идеальные знаки из своего собственного склада, руководит построением связей речевых произведений по тем семантическим и грамматическим правилам языка, которые оно приписало языку, и строит более крупные речевые произведения.

«Речь» — это н е т о л ь к о чувственная материя знаков в виде звуковой и графической материи (1), но одновременно также и идеальные, логические знаки, т.е. несут в себе ассоциативные идеальные отпечатки этих же знаков в сознании речепроизводителя. Но «язык в мозгу» отличается от «языка в речи» тем, что в первом нет материального, чувственного, оно остаётся в речи, а есть только идеальное, логическое от них, а во втором, напротив, есть только реальное, звучащее и написанное материальное, а идеальное от них находится не в них самих, а в мозгу.

Речь, текст как внешне выраженная физическая материя — это не шум ветра и не удары грома, не чернильные крючки, ибо только речевые, они же одновременно и языковые материальные знаки (1), экстраполируют идеальные единицы «языка мозга», т.е. фонемы вовне мозга (2), ассоциативно связанные в мозгу с идеальными образами реальных предметов (3), образованные от материи предметов реального мира (4). То, что называют «языком» и «речью», есть одно и то же, но с той принципиальной разницей, что «язык» локализован в материи нейронов внутри черепной коробки, причём только в абстрактной, и д е а л ь н о й форме от фонем и графем (2), там нет ни звучащей, ни буквенной материи (1). А «речь» локализована вне мозга, и притом только в м а т е р и а л ь н о й форме (1). В ней нет абстрактных фонем (2). Реальные внешние предметы (языковые знаки и внешние объекты) находятся не в мозгу, они существует во внешнем мире до, вне и помимо человека.

Итак, природа «взаимоотношения языка и речи» есть то же самое, что и природа «взаимоотношения идеального и материального в знаке», но с той лишь разницей, что в языке все его четыре уровня идеальны (1> 2> 3> 4), тогда как в речи знаки материальны (1), а в мозгу — идеальны (2). Чтобы понять механизм «взаимоотношения языка и речи», надо познать «природу языкового знака» (см. выше в Главе 1). Эти две проблемы — природа знака и природа языка, — на первый взгляд кажущиеся различными, суть одна и та же проблема, и именно главнейшая проблема материалистической философии, диалектики, это основной вопрос философии взаимоотношения материального и идеального в языке, вопрос, который не позволяет ни лингвистам, ни философам дремать, начиная с античной философии.

Текст — это моделированная, обработанная речь. Он обособлен как документ и приобретает свои особые черты. Текст фиксирует устную речь, но эта фиксация накладывает на текст свои требования, свойственные данной природе текста. Это стилистическая обработка устной речи, устранение всех помех в приёме информации.

«Язык мозга», как и любую абстракцию, воспринимать органами чувств нельзя, он присутствует в тексте не как материальный предмет или вещь, а как материальные языковые знаки, превращённые в сознании в их идеальные формы, в виде их внутренней упорядоченности и закономерности, обнаруживаемых только деятельностью сознания. Регулярность в тексте ещё не язык мозга, а только его прообраз, нуждающийся в его интеллектуальной обработке и одновременно он уже не язык как система знаков, а нечто большее, так как он объективирован в материальной субстанции, которая в сознании ассоциативно соотнесена с реальным миром.

Текст характеризуется двумя главными чертами: 1) комбинацией элементарных частиц его — фонем (графем), которые, будучи лишены самостоятельного значения, приобретают его, лишь сочетаясь определённым образом с другими фонемами (графемами); 2) строгой линейностью сообщения, обусловленной временными параметрами. Таким образом, используется ограниченное количество строительных кирпичиков для передачи глобальных смыслов, причём все эти кирпичики складываются в строго определённой последовательности, в особых структурах.

Деятельность или функционирование того, что мы называем языком, слагается из четырёх анализаторов: речедвигательного, письменного, слухового, зрительного. Они и лежат в основе построения текста. Текст — это звено, где происходит встреча языковых знаков с мыслью, взаимодействие знаков и сознания. Устный знак не живёт во времени, и каждый раз он создаётся заново. А письменные знаки — вечны, они образуют склад вещей, идеально напоминающих о минувших событиях, воссоздающих минувшее. Через письменные тексты мы способны передавать речевые сообщения, преодолевая самую сложную природу — природу времени.

Звуки — находятся вне сознания, во внешней среде (уровень в знаке 1), а отрезок мысли о звуках (2) и о внешних вещах (3) находится в мозгу, в сознании, как психические процессы. Мысль никогда не находится где-то «вне сознания», «между собеседниками», «в звуковых колебаниях или типографской краске». Выведенная за пределы человеческого сознания, мысль объективирована в материи знаков и обнаруживает себя как смысл текста. Следовательно, в тексте есть смысл, но только в данной знаковой системе, и только в знаках языка данного народа, и только в сознании. Этот смысл содержится не в самих знаках, а в ассоциированных с ними соответствующих участках мозга. Без смысла нет текста, в его устной или письменной форме, иначе текст — чернильные пятна или пустые колебания воздуха.