Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Некоторые лингвисты постулируют наличие трёх типов структур, изоморфно связанных: структура мышления и идеальной стороны языка воспроизводят структуру отражаемой действительности. От сюда — языковая картина мира, в которой язык — вторая отражательная система. По этой же теории утверждается, что существительные обозначают только вещи, глаголы — действия. Мы как бы разделяем мир на две области: предметы и действия, процессы. Но на самом деле это — свойства не нашего мозга, а нашей материальной знаковой системы и не окружающего нас мира., который находится в вечном движении и изменении. А что отражают, например, союзы, предлоги, частицы и другие неизменяемые слова? Ничего. Они означают лишь отношения между словами. Но в мире нет отношений, есть только вещи и процессы.

Обычно считают: языковые знаки — это заместители предметов, их свойств и процессов., их представители. Но это неверно, над знаками нельзя совершать такие же действия, как над обозначаемыми ими предметами: нельзя съесть знак яблоко вместо самого яблока. Но речь идёт не о полном замещении, а об условном, знаковом замещении, ли об информации, т.е. знак несёт некоторую идеальную информацию о нём. Знак отсылает к обозначаемому предмету, указывает на этот предмет, направляет на него наши мысли. А что значит «нести информацию»? Ответ на этот вопрос надо искать в механизме связи языка, знака со сложным процессом отражения.

Между языковыми знаками и предметом как двумя физическими явлениями нет никакой непосредственной, органической связи. Это связь устанавливается людьми в социальной практике, устанавливается мышлением как идеальным, логическим понятием об этом предмете. И в то же время именуется не отдельный предмет, а класс аналогичных предметов. Языковой знак соотносится непосредственно с понятиями о предметах, а отношение знака к предмету носит опосредованный характер.

Вопреки мнению философа Л. Витгенштейна, язык не является гомоморфной или изоморфной репрезентацией мира. Структура языка не передаёт структуру мира и, например, структура отдельного предложения в знаковой форме не воспроизводит структуру факта и поэтому он не является идеальным, мысленным образом действительности. Структура языка не имеет общую структуру с оригиналом, миром, у знаковой модели и её объекта не одна и та же структура.

Эту ситуацию хорошо обрисовал К. Маркс: «Порождения их головы (у некоторых философов — А. К.) стали господствовать над ними, творцы склонились перед своими творениями. Освободим же их от иллюзий, идей, догматов, … под игом которых они изнывают. …Научим их, как заменить эти иллюзии мыслями, отвечающими сущности человека. …”. Материалистическая диалектика «… ставит себе целью разоблачить этих овец, считающих себя волками и принимаемых за таковых, показать, что из блеяния лишь повторяют, в философской форме, представления, …что эти философские комментарии только отражают убожество. Одному бравому человеку пришло однажды в голову, что люди тонут в воде только потому, что они одержимы мыслью о тяжести. Если бы они выкинули это представление из головы, то они избавились бы от в сякого риска утонуть» (Маркс, Энгельс, т. 3:12). Многие современные лингвисты — прообразы того «бравого человека».

Предметом диалектики в языкознании являются наиболее общие законы функционирования языка человеческого общества, мышления и познания. В круг диалектических проблем языкознания входят исследования проявлений такого рода законов языка как выявление его сущности, роли и теории языковых знаков, природа соотношения языка с мышлением и сознанием, логикой, речью, текстом, действительностью. Все эти проблемы можно отнести к онтологии языка, т.е. к принципам его бытия, и к гносеологии, т.е. к принципам его исследования.

Психология, лингвистика, логика, семантика, физиология, философия и др. моделируют один и тот же объект — речевую деятельность, каждая для своих целей, выделяя в языке свои наиболее существенные, с их точки зрения, характеристики. И любая из указанных дисциплин при решении своих собственных проблем исходит из тех или других предположений и допущений для построения некоторой общей теории речевого процесса, но в специальных науках имеющих своё преломление. Система категорий, описывающих речевую деятельность, должна быть приемлема для любой из наук, занимающихся её исследованием, а не конкурировать в рамках одной науки — философии.

Одной из центральных проблем теоретического языкознания является проблема речевой коммуникации. Правильное понимание этой проблемы ведёт не только к правильному пониманию многих лингвистических проблем теоретического характера, к роли логики, психологии в языке. Но главнейшей в этой проблеме является её диалектический аспект. «… кто берётся за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя натыкаться на эти общие вопросы». [Ленин т. 15:368].

Для более полного овладения внешним миром человеку всегда недоставало полных знаний о самом себе. Уровень познания мира зависит от уровня познания человеком самого себя, и прежде всего зависит от овладения им своим собственным мозгом как органом управления и познания. Отсюда — возрастание роли во всём комплексе наук тех дисциплин, которые имеют объектом своего исследования головной мозг, его способность быть средством общения, отражать мир и управлять им.

Диалектический научный метод не отличается от всех прочих частных методов ничем, кроме одного, — каждая конкретная наука ищет в своём объекте нечто общее в ограниченном круге своих предметов и явлений, а философия вскрывает законы, обнаруживающие общие черты во всех науках и проникает в сущность всего мира в целом, открывает всеобщие законы природы, общества, мышления, языка, т.е. обнаруживает, например, в теоретическом языкознании такие закономерности, которые никогда не сможет вскрыть никакая частная наука, т.е. эмпирическое языкознание. Разумеется, то, что было хорошо для эмпирического языкознания и без чего она прекрасно обходилась, без этого уже не может жить теоретическое языкознание — без диалектической философии.

Любая наука вскрывает сущность своего предмета, есть открытие её законов. А сущность и законы есть не что иное, как общее, постоянное, неизменное в отдельном объекте этой науки. Философия изучает то же самое. Различие состоит лишь в том, что каждая конкретная наука ищет это общее в объектах своего исследования, а философия вскрывает законы и обнаруживает общие черты во всех науках, т.е. проникает в сущность всего мира в целом, открывает общие законы природы, общества и мышления. Философия — это наука об общих законах развития природы и мышления человека.