Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Аксиома 3. Знак произволен, условен, немотивирован. Он может быть условно, произвольно наделён любым значением, т.е. психически, идеально ассоциироваться в мозгу с любым предметом, представленным в мозгу идеально в форме логического понятия. Причём приписанное знаку условное значение должно быть признано обязательным для всех членов данного языкового сообщества. Отсюда — языковой знак не имеет сходства, подобия с предметом, с которым знак ассоциативно соотносится. Языковой материальный знак может быть только и только условным, органически ничем не связаннымс предметом. В этом и состоит сущность знаков: человек может изобретать их по своему желанию и по своему усмотрению, менять их, вводить новые, отменять их, комбинировать их по прихоти мозга. Это означает, следовательно, что языковой материальный знак никак и никакими органическими узами не связан ни с мышлением, ни с внешним миром. И в то же время он ассоциативно узаконен всем обществом и не может меняться или отменяться по произволу отдельных личностей.

Аксиома 4. Материальный языковой знак (слово) может быть только односторонним, это природная материя, она не обладает семантическим и логическим значением как идеальным продуктом живого мозга. Это значение является собственностью мозга. Под семантическим значением одновременно надо понимать также логическое понятие, вынесенное за пределы мозга и ассоциативно закодированное в звуковой (буквенной) цепочке слова.

Аксиома 5. Необходимые элементы речевой ситуации — говорящий, слушающий (пишущий, читающий) и предметы (ситуация, положение, качество, событие и др.), о которых идёт речь. Поэтому знак связан и с внешним предметом (ситуацией), и с говорящим и слушающим. Материальный языковой знак оказывается полифункциональным. Вне субъекта коммуникации языковой знак — не знак, а лишь физическая материя, вроде грома, грохота, рёва, стука. Языковой знак и, следовательно, то, что мы называем «языком», неотъемлемо от понятия «человек» и его мозг, а также знак не могут жить в изолированном от общества человеке, ибо субъект, лишённый условных знаков — это уже не человек: человек должен общаться, выражать и воспринимать идеи, мысли, нечто в высшей степени абстрактное, способное быть продуцированным только его мозгом и только в обществе с себе подобными. Эта аксиома («социальная сущность языка») была главной торговой маркой марксистского языкознания, хотя многого другого, без чего язык не мог бы быть «социальным», да и вообще никаким, ибо не было бы человека, оно не видело.

Аксиома 6. Самостоятельного объекта «языка», т.е. того, что мы под этим термином понимаем, уже тысячелетия, нет. Реально он не существует. Как реальный осязаемый объект он существует только в наивном, но не в научном понимании. Понятие «язык» — это условное, пригодное только для эмпирического языкознания понятие, как и условны все знаки языка, наименование того, о чём мы слышим, что видим, пишем, читаем, говорим, т.е. банальный устный и письменный текст. Научное понятие «языка» есть нечто иное — в его основе лежит система четырёхуровневых материальных знаков, в которой все эти уровни взаимодействуют и изъятие хотя бы одного из них разрушает понятие знака и, следовательно, языка: материя знака (1), её идеальный образ в сознании (фонема, графема) (2), идеальный образ внешнего предмета (понятие) (3), материальный внешний предмет (4). Все эти уровни знака тесно, можно сказать, органически взаимодействуют, и изъятие хотя бы одного из них лишает знак статуса знака: без материи знака (1) нет знака; без его идеального отпечатка в виде мельчайшей логической единицы — фонемы или графемы (2) в сознании человека нет знака; идеальный образ материи языкового знака служит средством психической ассоциации с идеальным образом (понятием) (3), сам материальный внешний предмет (4), без которого нет и самого знака.

В языковом знаке заложена вся сущность, идеология и философияязыковой знаковой системы, ил того, что мы называем «языком». Отсюда следует: чтобы познать сущность«языка», надо выйти за пределы традиционно очерченных вокруг него границ и установить все связи и опосредования со всеми смежными областями науки — психологией, физиологией, нейрофизиологией, логикой, философией.

Аксиома 7. Нет в языке ни звуков, ни букв, ни слов, ни простых предложений, ни сложных предложений, чтобы они одновременно, необходимо, неизбежно не манифестировали соответствующую логическую форму — фонемы, графемы, понятия, суждения, умозаключения. Без мышления, локализованного в голове человека только в иерархической системе логических форм, как идеального отражения материального мира, в языке ничего не происходит, да и не может происходить, потому что сами звуки и буквы как природная материя в мозгу живут только в их идеальной, логической форме (фонемах и графемах), а любые семантические и грамматические значения в «языке» — не что иное, как те же логические формы, но более высокого порядка (понятия, суждения, умозаключения). Следовательно, всё, что издревле всеми относится к языку как системе материальных знаков, снабжённых неким значением, относится к мышлению, осуществляющемуся в выше указанных логических формах. «Языка» в строго научном смысле, как нечто отдельно, самостоятельно существующего и независимого от мышления, нет.

Аксиома 8. Человеческое мышление осуществляется только в виде двухуровневого процесса — как логическоеи как семантическое(или языковое, знаковое, речевое) мышление. Логическое мышление — интернационально (для него безразлична знаковая система, с помощью которой осуществляется процесс мышления), а семантическое мышление — национально, оно осуществляется в формах каждого национального языка, поэтому семантическая форма мышления — национальна. Логическое мышление осуществляется только в логических формах формальной Аристотелевской субъектно-предикатной логики, в логических суждениях, которые всегда лежат в основе любой синтаксической конструкции предложения. Обе формы мысли — семантическая и логическая — неразделимы, одна не существует без другой. Противоречий между интернациональными логическими формами мысли и национальными семантическими формами мысли не существует: первые и вторые есть одни и те же абстрактные, понятийные формы. Различие между ними состоит лишь в том, что логическая форма мысли в виде суждения, подчиняющаяся логическим правилам связи понятий, — сжатая до предела та же знаковая структура лишь с двумя главными логическими центрами — субъектом и предикатом. Тогда как семантическая форма предложения, с двумя главными членами предложения — подлежащим и сказуемым — подчиняется только семантическим и грамматическим правилам национального языка, со всеми мыслительными нюансами, с сохранением логического суждения в произвольной знаковой форме, допускаемой правилами национального языка.