Алексей Кривоносов - Слово и мысль

1) Исходная точка — четыре уровня знака: (1), (2), (3), (4), все они взаимосвязаны и нерасторжимы, изъятие одного из них разрушает всю знаковую систему.

2) Человеческий язык — это указанные четыре уровни знака, они функционируют как взаимоспаянное единство. Все уровни знака участвуют в мышлении, они позволяют ассоциативно вынести «кусочек» мышления и сознания за пределы мозга.

3) Мышление и сознание: это те же четыре уровня в знаке, но в мышлении знаки проявляют себя как процесс мысли, а в сознании — как результат работы этой мысли.

4) Логика различает в языке: а) семантическое и б) логическое мышление, но (а) — семантико-синтаксическая структура предложения, смысл, содержание этого предложения, а (б) — логическая структура этого смысла. Поэтому связи у них разные: в (а) ведущими являются и семантика, и структура предложения, а в (б) только логическая форма этого смысла.

5) Речь — это реализация всех уровней знака, здесь участвуют в кооперации семантическая и логическая форма мысли, причём главным для понимания является логическая мысль, без которой предложение остаётся непонятным.

6) Текст: то же, что и речь, но различие между ними заключено в следующем — в отдельных предложениях главные связи заложены между членами предложения, в тексте — между целыми предложениями, как формой выражения логических суждений.

7) Поскольку существует строгая иерархическая взаимосвязь всех четырёх уровней языка и на всех уровнях язык связан с мышлением, сознанием, логикой, речью, текстом, действительностью, то все эти связи основаны на законах диалектики. Каждый этап связей указанных объектов (язык, мышление, сознание, логика, речь, текст, действительность) построен на законах диалектики как переход материального в идеальное и как переход идеального в материальное. Это и есть основная проблема теоретического языкознания, или диалектической философии языка.

Какие теории языка обрабатывались в языкознании до недавнего прошлого, да и сейчас служат объектом исследования? Например, в семиотике рассматривается синкретический подход к миру, при котором в одном ряду оказываются и природа, и мышление, и язык, и человек А в самом человеке как равноправные рассматриваются его организм, его мышление, его психика, наряду с общением животных, с организацией семьи, архитектурой и пр.

Семиотическая теория не замечает самого главного — реального человека, который живёт, мыслит и говорит. Слово кажется человеку прямым заместителем мысли о предмете, а мысль, в свою очередь, — заместителем самого предмета. Поэтому слова, речь кажутся настолько срослись с вещами, к которым они относятся, что мы не можем их оторвать от вещей. Человек описывает предмет словами, значение слова прямо ассоциируется в его сознании с объектом действительности, т.е. объединяется воедино: языковое, мыслительное и предметное. А это неизбежно приводит к мысли о зависимости предметного мира от системы мышления и от системы языка. Это соответствует лозунгу — «человек в языке».

Широкое распространение имела теория языковой картины мира. Это не научное сочетание, а житейское выражение. «Языковая картина мира» не аналогична сочетанию «физическая картина мира», которое является конденсированным научным пониманием мира. «Картина мира» — это «совокупность знаний о мире», т.е. философское понимание этого мира. Язык при этом выступает как способ закрепления всей отражательной деятельности мышления.

В формировании «языковой картины мира» язык выступает не демиургом этой «картины мира», а лишь формой выражения понятийного содержания. Язык — это средство, замещающее предметы в сознании человека, их связи и отношения, но только на их абстрактном, идеальном уровне в сознании человека. Поэтому нельзя говорить отдельно о языковом сознании, о языковом третьем мире и о языковой картине мира. Язык, т.е. знаки не являются особым инструментом познания, как и демиургом сознания. Знаки сами по себе не могут создавать особого мира, оторванного от человеческого сознания. «Языковая картина мира» — это воплощение понимаемого на данном языке объективного мира. Минуя мышление, знаки не создают свой мир, содержание которого определяется им самим. Познание мира осуществляется единым монистическим мышлением как мыслительно-языковой процесс. Знаки не познают мир и, следовательно, не создают и особого мира. Однако через знаки, только в сознании, отражается разнообразная творческая деятельность человека.

Неверная теория «языковой картины мира» — это искажение реальной зависимости, существующей между языком, сознанием, действительностью. Главная ошибка этой теории: Нерасчленённое представление механизма отражения мира в сознании человека: а) Нет различия между объективным миром и способом, механизмом его отражения в сознании. б) Отождествление способа восприятия мира со способом языкового выражения.

Долгое время умы языковедов и философов занимала теория «лингвистической относительности» Сепира — Уорфа. Эта теория — подмена мышления языком и ограничение человеческого познания рамками языка. Главная ошибка этой теории: в ней остаётся необъясненным жизнеспособность человека, прикованного якобы в своей ориентации в мире не к законам этого мира, а к форме и структуре своего родного языка. Если привносить в мир структуру своего языка, то реальные объекты могут быть познаны не в соответствии с их природой, а природой родного языка, и поведение человека в мире становится случайным, субъективным и слепым, зависящим только от власти слов.

Логика сегментации и понимания мира осуществляется благодаря грамматической структуре родного языка. Она включает в себя не только способы построения предложения, но и систему анализа окружающего мира, разделяющую поток ощущений на ряд предметов, из которых мы составляем предложения. Основа мысли, т.е. логическая форма мысли различается в разных языках, т.е. каждый национальный язык имеет свою логику мышления — семантическую. Различные языки — это параллельные семантические формы мысли или способы выражения одного и того же понятийного, логического содержания.

Итак, я пытался доказать, что фактически уже нет того понятия «языка», который представлен в теоретическом языкознании как объект его изучения. Понятия «язык» как некоего привычного, обычного, традиционно-кухонного и даже научного, т.е. некоего самостоятельного объекта не существует, не существует ни в общении, ни в книгах. Этот термин условен, как и все термины и слова, и он не передаёт сущностьтого, что обозначает, как и ни одно другое слово не передаёт сущность того, что оно обозначает. «Язык» или, вернее, то, что мы называем «языком», содержится только в головах каждого из нас, а это значит — только в идеальной форме, в двойной идеальной форме — в виде идеальных звуков и букв (фонем и графем, уровень 2) и в виде идеальных образов названий предметов (понятий, уровень 3). А вне нас, будучи вынесенным за пределы мозга, язык материализуется в звуках и буквах, и не просто в звуках и буквах, а в системе звуков и букв, и не просто в системе звуков и букв, а в неразрывной связи с живым мозгом, владеющим той же внешней, материальной, знаковой системой. Эта материальная система преобразуется в мозгу в идеальную систему, и только в этом виде хранящуюся в сознании. Мозг владеет этой вторичной, идеальной системой не в её первозданной материальной форме (она необходима и неизбежна лишь как строительный материал, инструмент для производства мышления), а именно в её идеальной, абстрактной форме. Эти абстрактные образы отложились в нейронных связях мозга на всю жизнь и лишь пополняются новыми идеальными единицами — фонемами, графемами, морфемами, понятиями, входя в уже сложившуюся систему логических форм.