Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Значительная часть мыслительных процессов непосредственно связана с функционированием языка (говорение, слушание, осмысление, чтение и др.). «Мыслить — значит говорить с самим собой, …значит внутренне (через репродуктивное воображение) слышать себя самого» (И. Кант). Однако некоторые из процессов мышления могут протекать без непосредственной связи с динамикой языка. Мысль способна двигаться вне знаков. Это первичная, наиболее естественная и общедоступная репрезентация мира. Зависимость мысли от языка (теории «лингвистической относительности», «языковой картины мира») — недоразумение и опровергается повседневным опытом. Мысль находит себя вне словесного знака в музыке, живописи, поступке, архитектуре. Язык является первым явлением мысли, поэтому нам о ней известно, лишь поскольку ей дано слово. Мысль выступает более простым образованием, чем язык, и способна двигаться вне и поверх знаков. Приоритет языкового знака поэтому относителен и с ним существуют потенциально готовые занять его место визуально-графические, мимические и смешанные формы, а также разнообразные фигуры умолчания. Заложенное в языке знание размыто, стёрто и наслоено актуальной языковой функцией.

Панфилов ссылается на отсутствие экспериментальных данных, которые бы доказали реальность понятийного мышления вне актов коммуникации. Но прямые эксперименты через живой мозг может быть никогда и не появятся, однако косвенным образом художественные, публицистические устные и письменные тексты, разговорная речь это уже давно доказали, но эти факты не все лингвисты видят.

Языковые знаки, находящиеся вне мозга человека, как внемозговые материальные носители, не могут существовать без «своего ассоциативного значения», локализованного в мозгу. Этот неразрывный союз возможен только потому, что передать и воспринять можно только нечто материальное (звуки, буквы). Но вне коммуникации, т.е. в познавательном мышлении рождение понятий возможно и без внешне представленной материи, чистыми идеальными понятиями. Это и есть авербальное мышление («языки мозга»).

Принцип экономии физиологических затрат есть проявление защитных функций организма. Способность человека к абстрагированию, к экономии функциональных усилий возникла задолго до появления речи. Поэтому, естественно, такая способность есть и у современного человека — он может мыслить и без словесных знаков. «Языковая жизнь является непрерывной органической работой, а в работе организма можно заметить стремление к экономии и к нерастрачиванию усилий без нужды, стремление к целесообразности усилий и движений, стремление к пользе и к выгоде». [Бодуэн 1963:26]. «…Первопричиной языковых изменений будет состоять из одного, но вполне неожиданного для нас на первый взгляд слова: „лень“». [Поливанов 1968:81]. «Языковое поведение регулируется, таким образом, так называемым „принципом наименьшего усилия“, мы предпочитаем, однако, заменить это выражение… простым словом „экономия“». [Мартине 1960:126].

Экономия материи в языке проявляется как тенденция человеческой психики к экономии физиологических затрат. Это свойство памяти выявляется, например, в односоставных предложениях, эллипсах и др., в обобщении однотипных предметов в форме логических понятий, когда берётся одно из его качеств и распространяется на все аналогичные предметы. Экономия языковой материи происходит везде: в фонетических изменениях, в дифтонгах, окончаниях слов, устранениях долгих гласных, изменениях конца слов, выравнивании форм по аналогии, сокращениях, усечениях, экономии языкового материала для выражения суждений, сокращённых умозаключений (энтимем), в стремлении к постижению смысловой чёткости. Каждое слово получает новое значение только потому, что оно имело и имеет прежнее. В самой сущности языковых знаков априори заложен «закон экономии знаковой материи», и только потому, что знак произволен, условен, органически никакими узами не связан с предметом, его наименование продиктовано случайными обстоятельствами, не связанными с сущностью именуемых предметов.

Сумма, синтез значений языковых знаков не даёт в итоге смысл предложений, который не сводится к сумме этих значений. Почему? В этом и состоит сущность языка — дать свободу мысли, несмотря на ограниченный словарный запас. Вырванное из контекста слово, слово в словаре утрачивает верхние пласты семантического смысла, сохраняя только своё наиболее употребительное, частотное ядро, статистически наиболее устойчивое лексическое значение, которое и фиксируется в словарях. Почему? Мысль шире значений слов, мышление человека не ограничено никакими рамками, но количество языковых знаков для реализации разнообразия мыслей ограничено количеством языковых знаков. В силу этого рождается многозначность, мышление ищет для себя новые средства выражения. Один и тот же материальный знак, будучи многозначным, служит для выражения разных смыслов, которые регулируются не изолированным от всякой структуры знаком, а только в синтаксической структуре себе подобных.

Нужно отметить, что только часть мыслительных процессов связана с функционированием знаков (говорение, слушание, чтение), но они могут протекать и вне языковых знаков. В процессе речи иногда опускаются блоки значений, смысла, которые понятны слушателю и без них. Иногда такие блоки называют «мыслительными скважинами». Особенно часты подобные скважины в разговорной речи и в сокращённых умозаключениях (энтимемах).

Отсутствие того или иного слова или формы в языке ещё не означает отсутствия соответствующего понятия в сознании людей. К одной из существенных характеристик относится его структурный характер, продуктивность структуры, т.е. способность ограниченного числа элементов языка (хотя и очень большого) сочетаться с ещё более ограниченным числом правил сочетания, что позволяет «порождать» бесконечный ряд речевых произведений. А это даёт возможность носителю языка выражать любое мыслимое, содержание, в том числе и такое, которое не закреплено за каким-либо отдельным словом. Таким образом, само наличие языка уже предполагает наличие абстрактного мышления, следовательно, умение различать любые отношения, в том числе и причинно-следственные.

Исследование роли некоторых классов частей речи в формировании логико-грамматического уровня предложения приводит к постановке очень важного, но почти не разработанного вопроса теоретического языкознания — о возможности элиминации языковой формы при наличия соответствующей мысли в сознании, к экономии языковой материи, т.е. к авербальному мышлению.

Имеются два пути экономии языковой материи, связанные как со свойствами процесса коммуникации, так и со свойствами языковой структуры.