Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Подтверждением того, что логика стоит на двух китах — реальной действительности и языке — служит стихийное владение логикой любым человеком. В этом случае люди обходятся «естественной» или «стихийной» логикой, которой они пользуются бессознательно. «Подобно тому, как человек учится говорить в контактах с другими людьми, он учится и мыслить. Этот процесс протекает особенно интенсивно в детском возрасте, но… он не прекращается в течение всей жизни человека. Люди воспитываются в определённой политической, нравственной, эстетической и т. д. атмосфере, формирующей соответствующие их взгляды и убеждения. Но точно так же они воспитываются и в логосфере, под влиянием которой в первую очередь и складываются навыки логического мышления, формируется логическая культура человека» [Свинцов 1987:23].

Процесс формирования логической культуры под влиянием логосферы носит стихийный характер, не осознаётся человеком: совершая разного рода логические операции, мы не анализируем их внешнего механизма, не задумываемся над тем, соответствуют ли они каким-либо законам. Анализ может осуществляться на разных уровнях истинности, и прежде всего на уровне «здравого смысла», который обладает существенным недостатком, ибо каждый может предложить свой эталон «здравого смысла». Поэтому минимум логических знаний делает анализ ситуации более объективным и более экономным: логика видит в мышлении воплощение какой-то общей мысли, соответствие или несоответствие законам природы. Так как язык имеет какую-то структуру, систему, упорядоченность, то в формальной системе языка надо искать слепок с какой-то логики, внутренне присущей мышлению, следовательно, внутренней и первичной по отношению к языку.

Особое положение, которое занимает логика по отношению ко всем другим наукам, объясняется своеобразием предмета её исследования. Учёному из любой области приходится заниматься мышлением, правилами формальной логики, без этого невозможно никакое теоретическое познание. «Естествоиспытатели без мышления не могут двинуться ни на шаг» [Маркс, Энгельс, т. 20:524]. Однако каждая наука изучает мышление со своей стороны, с точки зрения своих интересов.

Так как работа интеллекта всегда осуществляется в языковой форме, то исследования в области логики напрямую связаны с исследованием различного рода языковых конструкций с точки зрения выполнения ими тех или иных познавательных функций. Это, кстати, является и основной задачей языковедов, занимающихся проблемами взаимоотношения языка и логики — установить диалектику взаимодействия логических и языковых форм. Язык в этом случае рассматривается как орудие познания, т.е. как средство, с помощью которого фиксируется информация о мире, осуществляется преобразование этой информации и изучается окружающий нас мир.

Этот вопрос всегда был непростым для языковедов, для логиков же он вообще не существовал. Вот что о логике писали некоторые лингвисты ранее: «Языковые и логические категории являются несовместимыми понятиями; «они соотносятся друг с другом так же, как понятия круга и красного» [Steinthal 1855:221 — 222]. «Языкознание, в частности грамматика, ничуть не ближе к логике, чем какая-либо из прочих наук» [Потебня 1958:70]. В этих высказываниях лингвистов отражена концепция логиков, оторвавших логику от языка и превративших её в чисто математическую теорию исчислений, особый раздел математики со своей символикой. Это и послужило основой размежевания двух различных наук об одном и том же объекте — языке, вплоть до их противопоставления.

Лингвисты, как правило, редко изучают логические формы — те формы, в рамках которых совершается человеческая деятельность вообще, на какой бы предмет она не была направлена, будь то слова, вещи или события. Логические категории не имеют национальных различий, т.е. они являются общими для всех людей, говорящих на разных языках. Мысль не изоморфна языковым структурам их выражения. Языковые знаки, с помощью которых передаётся информация, не всегда соответствуют той информации, которую передают люди, и которая находится у них в мозгу, потому что знаки произвольны и в каждом языке членят по-своему материальный и духовный мир. Языковые знаки различны в разных языках, но строй логической мысли в сознании людей разных наций остаётся одним и тем же. Индивидуальная структура различных языков не влияет на структуру общечеловеческой мысли, она не соответствует логическим структурам, потому что логические структуры, навязываемые языковыми знаками, национальных различий не имеют. Формальная логика — не теория познания, а лишь орудие или инструмент познания. Логика формальная не совпадает с диалектической теорией познания. Она не изучает мышления в целом, а только охватывает некоторые его стороны, в частности — следит за правильным, непротиворечивым ходом мысли. Она служит орудием контроля за точным, непротиворечивым и однозначным оперированием понятиями внутри теоретической системы.

Логическая и грамматическая правильность совершенно различны. Это положение особенно важно для языкознания, изучающего живую речь. Там, где речь — там логика. Но это не значит, что речь всегда должна быть логически истинной. Важно, чтобы эта мысль была построена правильно логически, по законам формальной логики. В этом читатель легко убедится при дальнейшем чтении этой книги.

Логический анализ показал, что грамматически неправильное высказывание, насколько оно понятно, может быть правильно или неправильно в логическом отношении. В этом заключены две существенные черты логики. Она есть наука гипотетическая. Она говорит: если дана мысль, то отношения между её элементами должны быть такие-то, а в противном случае мысль нелогична. Но логика не говорит, каким путём дошли мы до данной мысли, т.е. если мы знаем, что сегодня четверг, то значит завтра будет пятница.

Человек мыслит по законам формальной логики. Но формальная логика, это учение о правильном, но не истинном мышлении, это лишь правильная процедура обращения с суждениями, которые могут быть ложными, а не истинными, хотя и правильно построенными по законам формальной логики. Человек и его мышление не устроены наподобие компьютера. Формальная логика имеет прескриптивный, а не дескриптивный характер. Логика спрашивает не о том, верна ли данная мысль, выраженная в языке, в действительности, а о том, правильно и непротиворечиво ли она построена. Если бы было так, т.е. если бы логика занималась содержанием мысли, то логика превратилась бы в ботанику, физику, психологию и т.д., тогда как основное назначение формальной логики — формальные законы правильного мышления, а не истинного по содержанию того, о чём говорят или пишут. Законы логики не всегда совпадают с законами «здравого смысла».