Эмили Ван Баскирк - Проза Лидии Гинзбург

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург, черновик статьи «О записных книжках писателей», рукопись.

Там же, машинопись.

Шаг, сделанный Гинзбург, отражает внимание Тынянова к быту и предвосхищает вопросы, которые Мишель Фуко поставил в работе «Что такое автор?» (впервые опубликованной на франц. яз. в 1969 году).

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург. «О записных книжках писателей», машинопись.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург Л. Предисловие // Вяземский П. Старая записная книжка. С. 47.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург. «О записных книжках писателей», машинопись.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург ЗК VII (1932). С. 41. Составная часть записи, остальная часть которой была опубликована в: Гинзбург 2002 . С. 107–108. В одном из юношеских дневников Гинзбург поставила себе цель: каждая запись в записной книжке «должна быть мне практически нужной, т. е. не выходить за пределы того круга вопросов, разрешить которые я стремлюсь в данный момент». Тетрадка, 15 сентября 1922 года (вторая страница, не пронумерована). Эту запись рассматривает Станислав Савицкий; он – вероятно, из‐за опечатки – опустил частицу «не» в словосочетании «не выходить за пределы» ( Савицкий Ст . Частный человек. С. 15). Полный текст черновика был опубликован Савицким: Зритель собственной мысли: о заметке Л. Гинзбург 1922 года // Varietas et Concordia: Essays in Honour of Pekka Pesonen / Еd. B. Hellman, T. Huttunen, G. Obatnin. Helsinki: University of Helsinki, 2007. С. 444–467 (см. с. 460–467). Ошибка есть и там, на с. 460.

В архиве сохранились некоторые из этих черновиков, написанных на обрывках бумаги карандашом или чернилами. С 50‐х по 80‐е годы Гинзбург вначале писала на бумаге чернилами, а затем перепечатывала записи на машинке. Вот другой пример методов письма на черновик: в конце записных книжек 1932–1933 годов имеются написанные начерно (и карандашом) те несколько записей, которые она вносит первыми, придав им более отшлифованную форму, в начало записной книжки 1933–1935 годов. Это похоже на методы Вяземского (у того были отдельные записные книжки, куда он заносил черновики). См. черновик статьи Гинзбург «О записных книжках писателей», машинопись: ОР РНБ. Ф. 1377.

Такое же заглавие – «Человек за письменным столом» – носит самая первая публикация записей, взятых из записных книжек Гинзбург: Гинзбург Л. Человек за письменным столом. По старым записным книжкам // Новый мир. 1982. № 6. С. 235–245.

Гинзбург замечает, что Леонид Гроссман, публикуя записные книжки Чехова, сравнил их с «афористическими романами»: Записные книжки А. П. Чехова / Приготовила к печати Е. Н. Коншина. Ред. и предисл. Л. П. Гроссмана. М.: Гос. академия худож. наук, 1927. С. 5–10; см. в особенности с. 5.

ОР РНБ. Ф. 1377. «О записных книжках писателей», версия текста в записной книжке. Курсив в оригинале.

Там же.

Гинзбург 2002 . С. 264. Эссе датировано 1973 годом.

Гинзбург ЗК II (1927–1928). С. 149. ОР РНБ. Ф. 1377. Запись не датирована, но расположена между записями, датированными соответственно 17 августа и 10 сентября 1927 года. Публикуя впоследствии запись, в которой первоначально содержалось это высказывание, Гинзбург вычеркнула это чересчур уверенное заявление – видимо, потому, что «неизбежное» не воплотилось в жизнь.

13 августа 1930 года она заключила с издательством «Молодая гвардия» договор на «Агентство Пинкертона» (см.: ЗК V (1929–1931). С. 126, запись в записной книжке датирована 4 сентября 1930 года). В ее записных книжках за период с последних месяцев 1930 года по последние месяцы 1932 года задокументирован сюжет о том, как она писала и перерабатывала роман, а также взаимодействовала с работниками издательства. В феврале 1933 года Евгений Шварц в качестве «частного читателя» записных книжек Гинзбург: «Хорошо, что у вас в „Записных книжках“ проходит судьба „Пинкертона“. „Пинкертона“ то запрещают, то разрешают – попеременно. Создается сюжетный интерес» (ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК VIII (1933). С. 1). Савицкий в «Частном человеке» (С. 96–109) приводит хронику трудностей, обрушившихся на Гинзбург из‐за ее романа об агентстве Пинкертона, и, возможно, преувеличивает значение ее работы над этим романом как переломного момента в творчестве. На с. 100 он также утверждает (ошибочно), что Гинзбург работала над романом вместе с Ветой Долухановой, неправильно истолковав запись Гинзбург в записной книжке, – в действительности она работала вместе с Виктором Гофманом. См.: Гинзбург 2002 . С. 93, а также: ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК V (1929–1930). С. 142.

См., например, записную книжку Гинзбург от 1933–1935 гг. (ЗК VIII–IX): «Возможности человека определяются тем, чего он не может, по крайней мере настолько же как и тем, что он может. Писатель – это человек, который не может переживать жизнь не пиша» (С. 67; ок. 1934). Отрывок, в который входят эти написанные начерно фразы, похож на материал, который содержится в «Заметках о прозе». Например: «Соотношение невозможного, возможного, настоятельно нужного образует линию судьбы» ( Гинзбург 2002 . С. 150).

Гинзбург 2002 . С. 110. Из ЗК VIII-2. С. 4 (запись, датированная концом сентября 1932 года).

ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК VIII-2 (1932). С. 9.

Там же. С. 19. ОР РНБ. Ф. 1377, запись не датирована, но следует за записями от конца марта 1933 года.

Гинзбург 2002 . С. 399–400. Оригинал записи: ОР РНБ. Ф. 1377. ЗК 1928 (III). С. 57–58.

«В частности меня раздражает мой слог. Это еще только красноречие и остроумие, отнюдь не познание и выражение действительности. Придется совершенно все переменить» (ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург ЗК VIII (1933). С. 14. Ср. с похожим высказыванием 1934 года, опубликованным в: Гинзбург Л. Из записных книжек (1925–1934) // Звезда. 2002. № 3. С. 123.

ОР РНБ. Ф. 1377. Гинзбург ЗК VIII (1933), 25. ОР РНБ. Ф. 1377.

Гинзбург 2002 . С. 141, в «Заметках о прозе». В черновиках содержатся интересные вариации этих фраз, одна из которых свидетельствует, что Гинзбург усомнилась, действительно ли ретроспективный взгляд – отличительный признак романа. Она пишет: «Я не правильно определила динамику романа, как ретроспективную; она и ретроспективная и поступательная в то же время. Потому что в охвате конечного понимания должно уложиться не только все случившееся, но и все могущее имеющее случиться». ОР РНБ. Ф. 1377. Черновик находится в папке с разнородными текстами 20‐х и 30‐х годов.

ОР РНБ. Ф. 1377. Запись в записной книжке в ЗК VIII (1933). С. 23, похожая на пассаж в «Теоретическом вступлении» Гинзбург (позднее опубликованном под названием «Заметки о прозе»). Представление Гинзбург о романе как о завершимом и полном произведении с ретроспективной динамикой поразительно контрастирует с разработанной примерно в те же годы теорией Бахтина, согласно которой роман незавершим и отличается темпоральной и структурной открытостью.