Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Правда, Даниэль Орлов – не совсем возчик. К несчастью нашему, он член союза писателей Санкт-Петербурга и член Исполкома Русского ПЕН-Центра. Поэтому страсть как любит всыпать в текст побольше всяких красивых красивостей:

«В воздухе сквозило обреченностью, хотелось умереть или целоваться, и они забрели в крохотный скверик».

«Если даже (рожать) от кого-то другого, опрокинув себя перед посторонним чужим мужчиной сухим июльским небом».

« Иной раз на очередной вечеринке или презентации он появлялся в обществе таких шикарных дам, что Сашенькины сослуживицы даже икать не могли».

Иканье как критерий женской красоты мне понравилось безоговорочно, чувствуется и осмысление, и действие, и вообще рука мастера.

Кстати, о мастерстве. В своем недавнем обзоре творчества другого гения пера, внуковатого ученого-знатока Андрея Атсвацатурова я недоумевал, чему тот может учить в своей «литературной мастерской», если сам не способен ни на что, кроме как на сборник-другой сомнительных виньеток.

Так это были цветочки. Ведь и у нашего Даниэля Орлова есть «мастерская» (недаром же он похож на столяра Луку Александрыча), куда он зазывает доверчивую, как домашние дети, пишущую публику. Курсы, семинары… Даже не представляю, какие там темы у него… «Нудятина супротив здравого смысла». «Красота стиля через икание». «Рушимся лишними килограммами слов на читателя». «Покидаем распутное лоно творческого застоя». «Вороний грай критиков».

Понятно, что одной «литературой» редко кому удается жить у нас в стране. Книги Орлова мало знают и еще меньше читают, ни одна из них не «выстрелила» и вряд ли это случится даже после моего обзора – хотя, несомненно, известность автора подрастет. Надо как-то жить и выживать, но ведь Даниэль человек бывалый, много работал не только за столом, но и, вероятно, руками. Понятно, что возраст, понятно, что тяжело и не хочется снова руками… Поэтому будем вытряхивать из доверчивых студентов их гроши в своей «литмастерской». У Орлова и на это есть отговорка (ее он, конечно, в интервью не озвучивал, а просто в чате случайно проговорился однажды): «Пусть лучше у меня на курсах сидят, чем клей по подъездам нюхают». Ну тут вопрос большой, что вреднее и опаснее – загнуться на лестнице (Орлов непременно бы добавил – «заплеванной и зассанной») от клея или обнаружить, что за твои же деньги мастер с тобой сотворил нечто, отчего ты стал больше на эту самую лестницу походить, чем на писателя…

Ей-богу, уж лучше в «наперстки» у автовокзала попробовать сыграть – будет шансов на удачу больше, чем чему-то научиться у подобного «мастера».

Казалось бы – по плодам их узнаете их. Но дельцы-графоманы умудряются затуманивать взор публики своими жестяными регалиями и дутой значимостью. Премия имени Н.Гоголя – звучит? Звучит, если не знать, что это местечковая премия с крохотным бюджетом, а попросту – касса материальной помощи малоимущим членам СП Петербурга. Только не абы каким, а «своим». А ведь тексты этих лауреатов и членов всевозможных писательских союзов – вот они, перед нами, во всей красе.

Плоды орловской прозы не просто несъедобны, они фальшивы и опасны для творческого здоровья. Мастер-графоман пытается, супротив порядочности, накормить своим жутким клейстером наивных студентов, за их же деньги. И выдать еще лопнувший маленький кулечек с опилками, на десерт.

Бегите от таких «мастеров». Бегите от их наставлений, поучений, советов и особенно сторонитесь их «прозы».

P.S.

А премию Гоголя, может, и правильно Орлову дали. У Николая Васильевича таких персонажей полным-полно. «Но языка он никак уже не мог придержать. Впрочем, и трудно было, потому что представились сами собою такие интересные подробности, от которых никак нельзя было отказаться: даже названа была по имени деревня, где находилась та приходская церковь, в которой положено было венчаться, именно деревня Трухмачевка, поп – отец Сидор, за венчание – семьдесят пять рублей, и то не согласился бы, если бы он не припугнул его, обещаясь донести на него, что перевенчал лабазника Михайла на куме, что он уступил даже свою коляску и заготовил на всех станциях переменных лошадей. Подробности дошли до того, что уже начинал называть по именам ямщиков».

А. Рубанов. Патриот. М., Редакция Елены Шубиной, 2017

Рубанов – это не Яхина, не Орлов и не Аствацатуров. Это титан и глыба. Пишет давно, пишет много, пишет успешно.

Финалист «АБС-премии» (международная премия им. Аркадия и Бориса Стругацких) за романы «Хлорофилия» (2010) и «Живая земля» (2011), участник шорт-листа литературной премии «Большая книга», четырехкратный полуфиналист литературной премии «Национальный бестселлер». В 2017 году стал лауреатом литературной премии «Ясная Поляна» в номинации «Современная русская проза» за роман «Патриот». Автор сценариев фильмов «Нимфа», «Мурка», «Викинг» и «Вратарь Галактики».

Можно только порадоваться за Андрея Рубанова и выразить радость названием одной из его книг: «Жизнь удалась». И радовались бы, но случилось странное происшествие, неожиданное известие: реакция писателя Рубанова на отзыв блогера Евгения Баженова (BadComedian) о фильме «Вратарь Галактики».

Евгений Баженов отозвался непочтительно о «Вратаре…», а Андрей Рубанов резко отчитал Евгения Баженова. Это, в общем-то, нормально.

Известное дело: творческие люди всегда болезненно относились к невосторженным отзывам. Томас Мур вызывал на дуэль лорда Байрона, Эдуард Мане влепил пощечину обозревателю Дюранти и рубился с ним на саблях – всего-навсего за оскорбительно короткое, в одну строчку, упоминание о работах Мане. Каков подлец, только подумайте!

Марсель Пруст стрелялся с неуважительным критиком Жаном Лорреном, Сергей Дягилев дал оплеуху критику Буренину, а Набоков – безымянному журналисту.

Лирик Афанасий Фет вообще обошелся без дуэльных кодексов и секундантов – он просто назвал своего осла «Некрасов», дабы уесть ненавидимого им певца народных страданий.

И в наше время не стихают страсти: в 2003 году на Франкфуртской книжной ярмарке писатель Анатолий Найман был назван филологом Михаилом Мейлахом «подлецом, негодяем, клеветником и пасквилянтом» и получил от Мейлаха пощечину и вызов на дуэль.

Андрей Рубанов ожидаемо мог продолжить и развить академические традиции лучших представителей мировой литературы. Тем более, Рубанов работал в сложной сфере обналички и имеет тюремный опыт, где без строгих правил и понятий не выжить.

Но писатель и сценарист Рубанов пошел другим путем – обвинил Евгения Баженова в необъективности, дилетантизме, употреблении наркотиков, узости сознания и в отсутствии производственного стажа. Логики в словах сценариста Рубанова маловато: ведь следствием приема наркотиков является расширение сознания, а не сужение. Дальше – больше: писатель заявил, что результатом он, Рубанов, доволен, картина соответствует концепту и, самое главное: его восьмилетней дочери «фильм очень понравился». На этом бы и закончить, но потом все пошло вразнос: писатель, отметив, что обзоры Баженова он не смотрит – как же тогда сделан вывод о дилетантизме и узости сознания? – сообщил, что в сценарии «Вратаря Галактики» «нет ни одного моего слова… работало пять или шесть сценаристов, включая американцев». И резюмировал: «критиковать слабое российское кино – много ума не надо».