Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Не стоило бы уделять столько внимания этой критике критики, если бы не интересное обстоятельство: полнейшее отсутствие логики. Если ты не смотрел обзоры – почему их ругаешь? Если фильм получился – то почему картина слабая? Если нет ни одного рубановского слова – почему Рубанов записан автором сценария?

Согласитесь, для писателя и сценариста такая чрезмерная расширенность сознания недопустима. Ведь в кино и книгах все держится на причинно-следственных связях поступков персонажей и внутренней логике сюжета. «Как же он служит по литературной части? – возник естественный вопрос. – Может быть, такая дихотомия и разъятие мышления вызваны обидой и раздражением, а в его книгах все иначе?».

Пришлось открыть роман-лауреат «Патриот». Тем более, все штатные критики очень хвалят: «Андрей Рубанов – один из самых наших лучших, важных, умных прозаиков…Это книга и о мужчине вообще… О чем еще? О любви, Родине, детях, смерти, ответственности. О главном… Рубанов при помощи какой-то словесной алхимии… проецирует куда более радостную картину: девяностые – не «лихие», а злые и веселые, и люди, их пережившие, не смиренные терпилы, но победители, в конечном итоге взявшие верх над всем – над собой, над страной, над временем и обстоятельствами… Не каждый день удается так остро почувствовать свою принадлежность к чему-то большому и нестыдному – и уже за одно это писателю Рубанову стоит быть благодарным».

Кому не хочется прикоснуться к большому и нестыдному? Всем хочется.

С таким настроением и полез за книжкой. Несколько смутили отзывы читателей на литресурсах: «Жаль потерянного времени… хватило бы и 15 страниц… нет сюжета… ничего не происходит… Вот бывают такие книги: прочел – и сказать нечего. Редко, но бывают. И написана без заиканий, и читалось легко, а чего хотел автор, о чем писал – мимо прошло».

Несомненно, такие отзывы объясняются узостью сознания и дилетантизмом читательской массы. Частично спас ситуацию некто RobertEgorov, оставивший во всех онлайн-библиотеках по одинаковому отзыву: «Патриот» явился книгой о современности. Очень близкой нам. Наполненной, буквально, вчерашним днем…Есть, с чем разбираться, есть, что обсудить автору с читателем».

Совершенно понятно: понравилась РобертуЕгорову книга, он и решил ее перечитать на другом ресурсе, на третьем, на четвертом… в надежде, что финал будет другим. Как «Чапаева» смотрели несколько раз – а вдруг не утонет?

Роман «Патриот» начинается с диалога на две с лишним страницы.

Только прямая речь, без указаний: «сказал X», «ответил NN». Читатель должен следить сам, внимательно распутывая диалог, соотнося смысл фраз с «кто что сказал». Писатель Рубанов смело и дерзко нарушает известное правило «Диалог не должен быть длиннее семи-восьми фраз подряд» и сразу становится понятно: автор – мастеровит. Не просто автор, но автор-новатор. Роман – не просто роман, а исповедальный, экзистенциальный и трансцендентный. И логика автора такая же – экзистенциальная и трансцендентная.

Из длинного диалога понятно, что герой «Патриота» – тоже новатор. Писатель Рубанов широкими мазками рисует характер владельца гипермаркета Сергея Знаева. Сергей Знаев – это настоящий руководитель и титан бизнеса, он одержим своим делом, и вникает во все мелочи. Знаев разработал креативный продукт: современную модную телогрейку и отчитывает Алекса, своего друга и управляющего.

«– Алекс! Друг мой последний! Это сделали – в Китае!

– И что?

– Смотри мне вот сюда. В глаза. Видишь?

– Ну.

– У нас – магазин – товаров – отечественного – производства! Национальный – антикризисный – гипермаркет! Я не могу продавать телогрейки, отшитые в Китае.

– Бирок нет – и Китая нет. Это я велел их срезать.

– Я догадался, Алекс. Я же не дурак. Но бирки должны быть! «Сделано в России». В крайнем случае, «в Беларуси». Иначе это – фуфло.

– У нас половина товара – фуфло.

– Но не телогрейки!

– У нас весь инструмент – китайский. И топоры, и лопаты.

– Но не телогрейки!! Не телогрейки! Не национальный символ!».

Забегая вперед: примерно десятая часть романа посвящена этим самым креативным телогрейкам. Мы узнаем про замысел, про их историко-концептуальное содержание, читаем беседы с дизайнером и пр. То есть, нью-телогрейка – это нечто очень важное для акулы бизнеса Сергея Знаева, практически его nervus rerum, «главное дело». Добропорядочный читатель всегда следует правилам, заданным автором. Дано: предприниматель с огромным опытом разработал новейший продукт. Национальный символ.

Хорошо, принято.

Опытный бизнесмен вникает в детали и мелочи, проверяет бирки на своем продукте, отчитывает управляющего за недосмотр. Национальный символ должен быть сшит только в России (хотя бы в братской Белоруссии).

Тоже принято.

Потом идет еще пара страниц непрерывного диалога про концепцию телогреек, Апдайка и либерализм. Читатель несколько теряется от напора идей и энергии супербизнесмена Сергея Знаева, а ведь надо еще постоянно следить и проверять «кто что сказал». Для читателя с узким сознанием это непросто.

Потом бизнесмен садится на быстрый мотоцикл и уезжает, оставляя читателя один на один с простым вопросом: «Если для суперСергея так важны эти национальные супертелогрейки, и он действительно вникает в каждую мелочь, отчитывает друга и проверяет бирки (!), то почему их наплевательски заказали в Китае, а не в России? По крайней мере, можно было отшить в Китае без бирок. Или с российскими бирками. Или с белорусскими. Значит, суперСергей не поинтересовался, где разместили заказ? Но это же его Главная Идея! Национальный Продукт! Он же входит во все подробности!».

Автор, дай ответ! Не дает ответа. Вернее, дает; но не ответ и не автор.

И не читателю.

Как так? А вот как: Андрей Рубанов – настоящий мастер слова. И с первых страниц он задает тональность и правила романа. Логика – трансцендентная, ничто из сказанного автором и героями не подтверждается делом. Телогрейки – это запевка, чтобы читатель втянулся.

«/Сергей/ сверкал глазами, показывал свои дилетантские эскизы, какие-то логотипы, товарные знаки, – безусловно, он был страстно заинтересован в создании телогрейки своей мечты; он размахивал руками, он показывал, на каком расстоянии от горла должна находиться первая пуговица, он яростно оспаривал накладные карманы и хлястик»

«Нет ничего важней! Пусть все рухнет, но телогрейки – останутся».

Мало того, СуперСергей заявляет: «У меня есть магазин. Я продаю телогрейки пять лет. Это хороший товар, пользуется устойчивым спросом. Не скажу, что я сделал на этом состояние, – но пока не прогорел».