Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

С достоверностью изображения жизни у автора все нехорошо. Причем порой автор использует, как ему кажется, беспроигрышный прием – дословно копирует нечто из реальности в надежде на создание атмосферы реалистичности и в тексте. Всем неумелым авторам так кажется. На деле же выходит только хуже. Попеняют, скажем, Александру Пелевину на глупые строки в милицейском протоколе («анализ ширины колеи и беговой дорожки…»), а он в своем блоге на критику реагирует тирадой: «Поищите, пожалуйста, в Сети реальные протоколы осмотра места происшествия, в частности, 90-х годов. Текст переписан оттуда почти целиком, включая именно эти фразы именно в этом виде. Претензии, пожалуйста, к сотрудникам милиции».

Придется мне впасть в грех самоцитирования и повторить то, что я когда-то писал по поводу точно такой же беспомощности в изображении жизни уже не жанрового автора, а настоящего боллитровского – Алексея Иванова.

«В чем состоит одна из самых больших проблем пишущего? Чем пишущий творец-человек отличается в невыгодную для себя сторону от самого главного творца – бога? Не будем углубляться в проблемы теософии и атеизма. Возьмем лишь предположение, что вот это все прекрасное безобразие, что окружает нас – действительно творит бог. В чем его, бога, преимущество, как творца, перед творцом-человеком? А в том лишь, что бог может творить что угодно и как угодно, создавать любые, самые немысленные вещи и ситуации. Ему на наше «не верю!» наплевать.

А вот писатель-творец должен убедить читателя в сотворяемом. Иначе грош цена его потугам».

То есть. В жизни есть место всякому. Но если попытаться слепо скопировать любую стопроцентно достоверную жизненную ситуацию в текст – выйдет убогая туфта. Такой вот художественный феномен. Любой факт все равно требует грамотной, продуманной и умелой подачи. Именно поэтому писателем и нелегко быть, не каждый сумеет, хотя многие пробуют.

Пробует и Александр Пелевин, насколько хватает сил. Но сил ему не хватает. А еще больше не хватает хорошего редактора, который сурово начеркает ему в рукописи и скажет легендарную фразу: «Давай по новой, Саша! Все х…я!»

Причем я не говорю о мелких корявостях вроде проводов, которые у автора «не жужжат электрическим гулом» , молчу насчет персонажа, который «сидел в штанах с отвисшими коленками» или как «резко переполошились» некие ширлики. Даже эти ваши карлики-мутанты, уважаемый автор, плавно переполошиться не сумеют никак, глагол не позволит.

Кстати, о ширликах. Будучи калькой со знаменитых тюрликов художника Гелия Коржева, они выглядят, конечно, непривлекательно. И ученые в покровском Институте так описывают одного из них в своем отчете:

«Образец: гуманоидное существо ростом 142 см и весом 34 кг, с ярко выраженным лишним весом в области живота, с маленькой головой и свиным пятачком вместо носа, с 20-сантиметровыми рогами, напоминающими козлиные. Нижняя губа оттопырена и свисает до груди, зубы редкие, волосяной покров отсутствует».

Да, это тебе не протоколы милицейские переписывать. Тут думать надо. Желательно хотя бы приблизительно представлять, чем милицейское описание отличается от научного. «Лишний вес». Ладно, я молчу насчет самой формулировки…. Но откуда ему взяться, пропорция рост-вес более чем нормальная, примерно как у школьника 4 класса. А если учесть, что рога вещь увесистая, так вообще субтильное существо получится. И я вас умоляю, автор, не читайте перед обедом журналы «Космополитан» и «Метросексуал». Вот как ученые в придуманном вами Институте в 1993 году их не читали, так и вы не читайте. «Лишний вес», ну надо же, да еще «ярко выраженный»! Представляю, какая жара пошла бы, доведись им тюленя или моржа описывать: «Неприлично растолстевшее целлюлитное существо батонообразной формы с ярко выраженным лишним весом от затылка до задних ласт. Фу таким быть!».

С этими ширликами у автора не ладится и в области поведения. Нет, сами ширлики ведут себя хорошо – громко пукают, зверски скалятся, говорят «ур-р-р-л, ур-р-р-л!». И то и дело хотят покусать кого-нибудь.

А вот персонажи, которых автор пытается вывести в образе людей, с ширликами в отношениях как в статусе ВКонтакте: «Все сложно».

Едет на уазике наш герой со своим новым другом Полковником (да, игра идет на повышение). Оба они ширнулись специальными сверхчерными чернилами под названием «вещество Кайдановского». Но Тихонову, как любому психопату, любая дрянь нормулек, а вот Полковника начинает крючить, плющить и колбасить. Остановились ширнуться еще разок. А надо ж такому случиться, что ширлики тоже любят этим веществом закинуться – то ли хотят стать похожим на известного артиста из кинофильма «Сталкер», то ли просто в тупой кайф им. В общем, ширлики в составе преступной группы из четырех существ выползают из травы, окружая машину и беспечных персонажей. А к ним на подмогу через поля бегут их колченогие коллеги, другие ширлики. И все вожделенно смотрят на шприц с веществом. Наш писатель Тихонов, помните, любил бардачок захламлять в своих «Жигулях» – так он и полковничий УАЗ таким же образом загадил. Тихонов вспоминает, что забыл пистолет в уазиковом бардачке. Хорошо, что у Полковника есть свой пистолет, в кобуре. Он ее расстегивает и Тихонову и говорит: «Возьми»..

Ну, нашего писателя долго уговаривать не надо – как начал из полковничьего ствола шмалять – одному ширлику промеж глаз всадил, другому в жирный подбородочек, третьему в его паучье брюшко «маслину» вогнал, ну и еще парочку пристрелил, бегло прицелившись. В общем, развел натуральную бойню. Но ширлики все прибывают и прибывают, поэтому герои решают сматываться. Бородатого и носатого ширлика, который сдуру на капот им запрыгнул, на полном ходу скидывают – не знаю, ушибся или разбился… Едут быстро по прямой, Тихонов выживает газ до отказа, а Полковник ругается на Тихонова. И тут происходит вот что:

«– Тормози! – взревел вдруг полковник.

Он первым увидел то, чего не заметил я: здоровенного, жирного ширлика с головой грудного младенца прямо перед машиной.

Я изо всех сил вдавил педаль, но не успел.

Взвизгнули тормоза, треснуло стекло, меня толкнуло вперед – прямо грудью на руль и лицом в осколки – и зазвенело в ушах, закружило, сверкнуло искрами перед глазами, ударило резкой болью в черепе и поплыло туманом внутри головы».

Когда герой изволит очнуться, он видит, что их могучий отечественный УАЗ «на обочине стоит, покосившись». «От смятого капота поднимается струйка черного дыма» . Все в осколках стекла и два дохлых ширлика возле переднего колеса. Видать, второй в самый последний момент из кустов придорожных выскочил и на ручки к жирному запрыгнул. Но, дорогой автор, я вас смею уверить, что даже если поставить на шоссе таких явных ширликов-переростков, как меня и, скажем, Дмитрия Быкова, и протаранить нас на полной скорости машиной УАЗ – капоту сильных повреждений не будет.