Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Здесь необходимо определиться. Дело в том, что время действия определено автором довольно точно: это первая половина декабря 1941 года. « Немцы у Москвы стоят, Севастополь в окружении» , – сообщает Володя. (Справка: наступление советских войск под Москвой началось 5 декабря). Есть и другие четкие ориентиры времени действия.

Справка: весь 1941 год и первый квартал 1942 года действовал т. н. «Первый протокол поставок из США в СССР», подписанный в октябре 41-го. Он был почти полностью посвящен вооружению, технике и оборонным материалам, из продовольствия в нем числились только зерно, сахар и какао-бобы («Soviet_Supply_Protocols», стр.8, п.п. №№ 68, 69, 70).

Есть и официальный советский документ, заверенный для товарища Сталина наркомом Микояном: (Сов. секретно// Рассекречено)«Выполнение плана поставки в СССР из Англии и США. Октябрь-декабрь 1941 г.».

Оба документа стыкуются между собой и никакой «американской тушенки» в них нет. Не может быть ее и в Володином вещмешке. Мало того, американцы начали консервировать мясо в жестебанках по советскому стандарту («тушенка») только после подписания Второго протокола весной 42-го года, в который внесли жиры и мясопродукты.

«Либо Володя со своей американской тушенкой появился из будущего, либо он – американский шпион», – понимаем мы.

Ведь не может быть, чтобы зрелый поэт и молотобоец Левенталь, пишущий кровью, так наплевательски невнимателен к деталям?

Конечно, не может этого быть!

Понятное дело, «писать кровью» – это красивая метафора, никто сейчас даже чернилами не пишет. Метафора эта означает, что прозаик Левенталь печатал текст в не совсем привычной позиции – правой рукой, привязанной к левой подмышке. Не случайно привязанная рука майора Ивана камертоном вынесена в финал рассказа, открывающего эту удивительную книжку.

«Что еще за глумление, паясничание, навет и чепуха?» – спросите вы.

Совсем никакое не глумление и не навет. Маэстро Левенталь сам провозгласил: «Настоящий текст должно быть сложно написать. Если что-то идет очень легко и хорошо, то, наверное, это не совсем твое настоящее». Это и есть суть метода бомбического кровчества.

С привязанной к левой подмышке правой рукой писать текст сложно и тяжело, отсюда и метровые половицы, впихуемые в печку-буржуйку, внезапно сгорающие и самопроизвольно возникающие; « кусок хлеба », превращающийся на следующей странице в «буханку »; « молодой ученый », он же « студент четвертого курса »; странная трансформация железной печки: « Буржуйка светлеет, комната сразу становится похожа на жилую » (не раскаляется, не краснеет, а именно «светлеет»); «Света из райкома» с репрессированными родителями, и многое-многое другое.

Впрочем, иногда из подмышки высовывается левая рука и пишет что-то свое: «Светочка работает не то медсестрой, не то почтальоном» . Но Света не работает никем и нигде, она бродит по домам, представляется «из райкома» и ведет душеспасительные беседы (реальной помощи, отметим, не оказывая никому).

По убеждению левой левенталевской подмышки кто-то за эти хождения по домам дает ей продуктовые карточки. По дороге «медсестра-почтальонша Света из райкома» негодует, что «матери продают за пачку крупы детей » (кому?… и откуда Света это знает?). Здесь, кстати, снова появляются загадочные «пачки крупы».

Да что там крупа? Левая подмышка зрелого мастера и похлеще пируэты выписывает.

Левоподмышечные немцы скидывают на Ленинград фантастические листовки: «БРОСАЙТЕ ОБОРОННУЮ РАБОТУ И БЕРИТЕСЬ ЗА ОРУЖИЕ ПРОТИВ СВОИХ УГНЕТАТЕЛЕЙ-КОММУНИСТОВ И ЖИДОВ. Переходите на сторону Германии. Этим вы ускорите свое освобождение и прекратите бесцельное кровопролитие своего народа. Собирайте урожай».

Определенно, немцы тоже из будущего и образное послание – это отсыл к Наутилусу: «Зерна отольются в пули, Пули отольются в гири… В поле зреет урожай».

Иначе какой урожай они призывают собирать ленинградских поселян и поселянок? И где? На Невском проспекте? На Дворцовой площади?

Огороды на Марсовом поле разобьют только весной 1942 года, а предусмотрительные немцы загодя напоминают раззявам-ленинградцам про урожай.

Левая подмышка прозаика Левенталя возразит: «Это придирки и передергиванье. Жестокие и ограниченные немцы не разбирались в тонкостях! Напечатали мильоны листовок, а потом разбрасывали где ни попадя: над полями да над чистыми, и над Ленинградом».

Не-ет, немецкие органы пропаганды как раз «адекватно отвечали на текущие вызовы и вопросы» и действовали очень гибко. Тем более, германская пропаганда рассматривала листовки как главнейшее средство деморализации ленинградцев. Тематика и направленность листовок менялась почти еженедельно, учитывая все изменения обстановки. Это признавали и советские инстанции.

По мнению работников 7-го отдела Политуправления: «немецкая пропаганда среди защитников и населения Ленинграда обладала рядом достоинств. Она достаточно оперативно реагировала на события общественно-политического и военного характера; умело использовала «социальную демагогию и дезинформацию, способную оказывать влияние на отсталые элементы»; быстро реагировала на приказы и документы советского командования с целью их дискредитации; широко применяла в своих целях советские документы, постановления правительства, наркома обороны, приказы командующих фронтами, армиями и даже материалы отдельных воинских частей; охватывала широкий круг тем, избегая при этом многотемности в отдельных материалах; широко использовала агентурную пропаганду».

Проверить это легко, достаточно набрать в Яндексе: «Листовки немцев в блокадном Ленинграде».

«…требуйте мирную передачу города германским властям» – сентябрь;

«Ваши вожди хотят сжечь и взорвать ваши фабрики, ваши склады, ваши жилища и этим предать вас голодной смерти и морозу. Собирайтесь силами и занимайте свои фабрики и склады, охраняйте свои дома и сопротивляйтесь преступным поджигателям и взрывателям!» – ноябрь;

И так далее. «Сбор урожая» в немецких листовках из той же обоймы, что и «американская тушенка» в декабре 41-го.

И, конечно, присутствует апофеоз. Он наступает не в квартире, а на улице. Правильно предупреждал бескалиберный ленинградский поэт: «Не выходи из комнаты, Не совершай ошибку».

А вот вышеописанный американский шпион Володя, неумело замаскированный под офицера Красной Армии такую ошибку совершил: вышел из комнаты и был немедленно разоблачен.

«Володя поднимает голову и видит прямо перед собой высокого мужчину в кожаном пальто и фуражке. На боку из кобуры выглядывает новенький ТТ. Мужчина просит документы.