Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Или взять роман А. Иванова «Тобол». Г. Юзефович неустанно понукала читателя к прочтению и восхищению оного. С упорством не критика, но продажника. Дескать, преодолейте и восчувствуйте: « Если вам удастся преодолеть разочарование и все же занырнуть в “Тобол”, то, поверьте, выныривать не захочется» . Но зачем, скажите, читателю следует преодолевать себя и разочарование? Отчего нам постоянно попадается это самое требование «занырнуть» в какой-то подозрительный водоем, если не с болотницами, то уж с пиявками наверняка?

Всем памятен конфуз с эгобеллетристикой А. Старобинец. Книгу «Посмотри на него» Галина Леонидовна не просто вручала, а прямо-таки навязывала читателю, жестко доминируя над ним: «И это делает “Посмотри на него” окончательно обязательным к прочтению». Но и здесь чудо-обязаловка обернулась пустышкой, а рекомендации— антирекомендациями.

Воля ваша, а ощущение такое, словно мы с книгоиздатом в казино играем: ставки на сирену-критика делает издатель, но деньги берет не столько из своего, сколько из читательского кармана.

Поговорим о критериях оценки, которыми руководствуется «доминатрисса критического пространства», заявляя: « После достижения определенной цифры продаж книга переходит в разряд социальных феноменов – и уже в этом качестве заслуживает самого пристального внимания и уважения, вне зависимости от эстетических недостатков или, напротив, совершенства» . Получается, бог доминатриссы – это продажи. Ну, тогда Стивен Кинг (которого Галина Леонидовна всерьез считает великим писателем) побивает русских классиков как младенцев. Но причем здесь литература?

Неважно, причем литература, зато критик при деньгах. «Бабло», похоже, рулит не только литературным, но и критическим процессом. И оттого критику такого рода не стоит называть критикой – она явно что-то иное. Недаром Н. Анастасьев замечал, что это «пена, и чем гуще она, чем пышнее, тем лучше. Ничего обидного тем самым в виду не имею: в конце концов, любая реклама – а ведь, убей бог, уговорам в духе “самый-самый” иного имени подобрать не могу – это взбивание пены».

Однако есть один нюанс: реклама не бывает независимой. Это попросту не в ее природе. Реклама может быть только оплачиваемой— и хорошо оплачиваемой, иначе и работать не будет, и музы дань не принесут. Ведь музы у нас тоже не бессребреницы…

Похвалы Галины Леонидовны не так уж независимы. Она и сама не раз советовала авторам «взбивать медийную пену вокруг своего имени, чтобы я вас заметила», намекая на критерии отбора – весьма далекие от литературных: «Идея того, что вообще книга должна кого-то чему-то учить, – это очень консервативная, очень архаичная идея. И мне кажется, что из жанра, говорящего, по крайней мере, отчасти говорящего о будущем, эта идея должна быть исключена» . На сей раз принцип касался фантастики, но точно так же был легко применим и к произведениям других жанров.

Когда Галина Леонидовна откровенничает: «…я в самом деле вижу себя чем-то вроде проводника по миру чтения, который не столько анализирует, сколько показывает путь », нельзя не спросить: куда именно ведет сей поводырь?

Сама Юзефович иногда почти предупреждает читателя (хотя, возможно, ей самой кажется, будто она его завлекает): «Если вы чувствительны к магии и, в общем, не прочь прогуляться по волшебным топям вслед за болотным огоньком, берите этот роман, не раздумывая» . Поневоле вспомнишь: «Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот».

Ощущение такое, будто Крысолов из Гаммельна показывает вам свою дудочку. Вот и определяй после этого, читатель, кто ты для «проводника по миру чтения»– крыса или дите несмышленое.

Замечу прямо: у нас образовалась прослойка критиков-рекламщиков, гордых навыками крысолова. А иные крысоловы в жестоких контрах с коллегами – конкуренция в бизнесе. Вот был бы у нас в современной критике не бизнес, а бескорыстный разбор книжных новинок, так и конкуренции бы не было, водили бы себе и водили читателей по миру литературы, благо и читателей, и книг у нас предостаточно. Правда, о качестве того же не скажу: хорошего, как водится, мало, а девять десятых полная чушь. Только кто будет искать эту десятую? Business oblige!

Оттого ли или по иным причинам, но в сфере критики все действует и развивается по законам рекламы. Есть у нас и маркетинг, который за качество не отвечает, и пустые обещания неземного блаженства при употреблении продукта, и непримиримое отношение к марке, выпущенной конкурентом, и всяческие «опасайтесь подделок».

Так в чем проблема-то? – спросите вы. В том, что маркетинг, повторюсь, работает исключительно на себя. На поддержание существования самого маркетинга. Хвалишь товар, вызываешь рост продаж, берешь кредит доверия потребителей – и твой бизнес выигрывает. Однако кредит можно выбрать до дна. Обманутый читатель, получая одну за другой нечитабельные «обязательные к прочтению книги», которых главнее нет и каких сейчас не пишут, разочаровывается и устает от «разводок».

Когда Галина Леонидовна пишет: « Готовность следовать за писателем, безусловное доверие к нему и к выдуманному им герою с разгромным счетом берут верх над любыми изначальными предубеждениями» , – поневоле спросишь: да неужели? Литературный критик должен оценивать книгу, а не продавать дрянной товарец с помощью НЛП-слоганов.

Сколько ни взбивайте пену, мыльные пузыри лопнут.

Валерия Пустовая уже лет пятнадцать знакома нам как слог Пу из названия объединения молодых критиков По (Погорелая), Пу (Пустовая), Ган (Ганиева). Общество «ПоПуГан» начало с того, что поставило на логотип фото своих ягодиц, которые держала крепкой хваткой стоящая между Погорелой и Ганиевой будущая авторитетная критикесса Пустовая. Потом девушки сделали для критики еще многое: валялись в ногах А. Снегирева во время интервью, показывали в камеру разные части тела, пели Снегиреву дифирамбы, советовали делать разные удивительные вещи, чтобы понимать его произведения целиком и полностью, а не как-нибудь половинчато… Словом, сразу стало ясно: для критики наступили новые времена. Ну прямо-таки совсем новые. «Такого никогда не бывало», как любит говорить в подобных случаях Г. Юзефович.

Процесс переворота в критике пошел! Чувствуется, валяние в ногах какого-никакого, а писателя (и желательно занимающего не последний пост в руководстве толстым журналом) сильно способствует прогрессу… в критике.

Пустовую с тех пор регулярно представляют на различных мероприятиях как очередную надежду критики. Мне давно кажется, что основное занятие литератора любого разбора – это присутствие на «значимых мероприятиях». Соответственно этому «важнейшему из дел» меняется все – от манеры речи до манеры письма. Главной целью присутствия на мероприятиях становятся речи, слоганы и лозунги. И манифесты. Писатели и критики так и норовят наставить и исправить – искусство, критику, «народно-читательские массы»… При этом никак не сообразуясь с объемом собственного ума, опыта и таланта.