Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Смеситель и впрямь выглядел впечатляюще – рваными краями здорово напоминал крупный снарядный осколок.

«Ты мне скажи, – допытывалась соседка, – это я такая мощная стала или железо теперь такое хреновое?»

Помогая ей собрать воду в тазы и ведро (любопытные люди склонны дружить), пояснил подруге, что времена суровых военных металлов – меди, латуни, свинца, стали, железа – из обыденной жизни давно ушли, и над всем теперь царствует его величество силумин. Сплав этот не держит нагрузки – вот и результат налицо.

Спускаясь к себе, вспомнил и про свою силуминовую сковородку, погибшую при переезде, и про сувенирный китайский меч – обе половинки его клинка после испытаний на прочность мирно спят в красивых ножнах.

Войдя в квартиру, посмотрел на книгу с обложкой в кровавых тонах. Буквами помельче возле названия виднелась приписка, не иначе как шаловливой рукой редакторов: «роман-фантасмагория». Правый нижний угол украшала хвастливая авторская врезка в стиле «здесь был Йося!»…

И меня осенило: да ведь нам впарили силуминовый продукт. Только на этот раз изготовлен он не в Гуанчжоу на фабрике дядюшки Ляо, а в городе-герое Москве, в редакции Елены Шубиной имени Елены Шубиной. Той самой редакции, что неустанно потчует нас шедеврами современной антиотечественной прозы.

Множество читателей клюнуло на лукавое «роман-фантасмагория» и принялось всерьез обсуждать особенность этого «жанра». Святая простота, ей-богу. Таким на сарае напиши известное краткое слово, они и поверят, что там это хранится.

Разумеется, перед нами вовсе не роман. Даже если учесть, что нынче романом называют все «художественное» объемом в пару-тройку сотен страниц – художественности в прилепинском творении не хватает и для нормального очерка. Тому виной некоторые авторские решения по «сборке» текста – о них мы поговорим ниже.

Красивое словечко «фантасмагория» так же уместно для этого текста, как седло хорошо для коровы. Но, очевидно, по замыслу редакции, это определение играет роль охранной грамоты – мол, это же все выдумка, видение, морок… «Я не я, и лошадь не моя, и я не извозчик». Доискаться до какой-либо серьезной правды в этом тексте – затея гиблая.

Что же тогда перед нами? Как ни странно, ближе всего суть своего творения раскрыл автор в собственноручной аннотации. Это удается не каждому писателю, но Прилепин не зря величает себя глыбой и эпохой – ему удалось, матерому человечищу.

«И мысли не было сочинять эту книжку… Сам себя обманул. Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу» .

Надо отдать должное – налицо возросшее мастерство. Раньше автор обманывал других, практически в каждом своем интервью, а теперь научился и самого себя. Обмакнул и обманул. Недаром же он утверждает, что кто-то романы сочиняет, а вот он в них – живет. Прижился намертво, похлеще лисы в лубяной избушке.

О том, что у него всегда все само собой происходит, едва обмакнется, Прилепин заявит и в самом тексте. А пока отметим весьма точную формулировку – «книжка». Ее и следует взять на вооружение. Ведь действительно перед нами сброшюрованные листы бумаги с нанесенной на них типографским способом текстовой информацией, да еще и в переплете, причем твердом. Книжка, не поспоришь.

Далее авторская аннотация, к сожалению, уходит в сторону от точности и подпускает порцию экзальтации:

«Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали».

Да чего уж там – известны случаи, когда и литераторы, не приходя в сознание, творили свои книжки-самобранки. И таких случаев немало. Перед нами как раз пример.

«Или записывали свои ощущения в момент укуса ядовитого гада, получения травмы». Врачи, может, и записывали, им для дела науки и спасения человечества это важно. А те ощущения, о которых нам повествует прилепинская книжка, лучше всего укладываются в формулу героя одной из миниатюр Аркадия Райкина: «Вкус спицифисский».

Неискушенному человеку может показаться, что в прилепинских текстах лирическое «я» идентично автору.

Но это не совсем так.

Есть Захар Прилепин – писатель-воин, бритоголовый брутал с волевым ликом, радетель земли русской и народа, годами не вылезавший из окопов бравый ветеран, боевой офицер, целый майор. А есть Евгений Николаич Прилепин – не служивший в армии лысый невротик с отекшим лицом, бывший милиционер младшего командного состава, патологический лгун с бегающими глазами, политический приспособленец, позер и шоумен.

Имея общую фамилию, эти персонажи в извечном споре «кто более матери-истории ценен» стремятся поглотить друг друга, или хотя бы сраститься, причем наиболее выгодным для себя способом – через СМИ и книгопечатную продукцию. Если подойти к делу основательно, можно легко заметить, что Прилепиных много больше двух. Существует еще блогер и публицист Прилепин – он мало знаком с Евгением Николаевичем, а с литератором Захаром он пишет взаимоисключающие тексты. А к ним еще прибился Прилепин-театрал, но это совсем уже печальная история…

Евгений Николаевич Прилепин изо всех сил пытается слепить все версии самого себя в один большой ком, который ему, очевидно, видится неким памятником самому себе. С упорством заправского жука-навозника он катит этот ком «по всем направлениям».

Сам Евгений «Захар» Прилепин – и это общеизвестно – похож на артиста Юрия «Гошу» Куценко. Именно поэтому иногда затруднительно воспринимать прилепинские тексты всерьез. Впрочем, не всем. Его давний и восторженный поклонник писатель Леонид Юзефович по-отечески оберегает от критики книжку «Некоторые не попадут в ад». Не понимает он, как могут некоторые судить о ней, да еще и недостатки ее отмечать: «А какие могут быть недостатки у стона, у крика?» – восклицает заслуженный литератор.

Да полноте, Леонид Абрамович! Как раз кинематографичные крики и стоны того же Гоши Куценко вызывают у людей самые разные реакции, и многие из них весьма далеки от восторженного: «Браво!» Таково уж у него актерское дарование. Спицифисское.

А чем же его литературный дублер хуже?

Да ничем, разумеется. Такой же молодец.

В этом легко убеждаешься, едва начав читать прилепинский текст.

Я очень люблю, когда автор текста не менжуется и сразу, буквально в первых же фразах или абзацах откладывает «пасхальное яйцо» для понимающих – мол, вот вам намек, как дело дальше будет обстоять с вашим чтением. Прилепин в этом плане твердо занимает верхние места моего хит-парада авторов-яйцекладов.

Обозвав уже в первых же строках своей книжки войсковое подразделение « развед îвательно-штурмовым батальоном » несчастный литератор дает нам знать: помимо диплома о заочном (или вечернем, по другой версии) филологическом у него и с военным образованием дела не лучше обстоят. Что немудрено – сам Евгений Николаевич человек сугубо гражданский, в армии не служивший, а милицейское прошлое научило его совсем другим вещам, никак не военным.