Людмила Зубова - Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 [калибрятина]

Вот детка человечая

Насекомаяна вид

Головкою овечею

Над сладостью дрожит

Дмитрий Александрович Пригов. «Конфеточку нарезывает он…» 159;

В блокноте, начатом едва

роятся юркие слова,

что муравьи голодным комом

у толстой гусеницы. Знать,

ей мотыльком уже не стать,

погибшей деве насекомой.

Бахыт Кенжеев. «В блокноте, начатом едва…» 160.

Почти во всех цитатах (кроме двух последних) с употреблением и преобразованием слова насекомое термин-существительное становится прилагательным в результате действия метонимии, преимущественно метонимического (перенесенного) эпитета и сравнения. При этом семантические переносы основаны на разных коннотациях.

Слова Алексея Цветкова Уйду в насекомое царство содержат метонимический эпитет. Здесь очевидно влияние стихотворения Осипа Мандельштама «Ламарк» со строками: Если все живое лишь помарка / За короткий выморочный день , / На подвижной лестнице Ламарка / Я займу последнюю ступень. // К кольчецам спущусь и к усоногим, / Прошуршав средь ящериц и змей , / По упругим сходням, по излогам / Сокращусь, исчезну, как Протей .

Иван Жданов этимологизирует слово насекомое в свернутом сравнении скелета, осью которого является позвоночник, похожий, например, на строение тела гусеницы или червяка.

Сочетание насекомый пустяк в стихотворении Евгения Клюева основано на образе насекомого как очень маленького существа.

Строки Виктора Кривулина со словами насекомого ночлега изображают ночлег в тайге с комарами и мошками.

У Алексея Цветкова слова Только мы до утра тараканим, / Насекомую службу верша обозначают нечто мелкое и суетливое.

Другие примеры реставрации прилагательных, которые считаются в нормативном языке окончательно субстантивированными:

Машин нет в смерти ни одной.

Мне это очень, очень жаль.

На что мне радость и печаль,

Когда нет «Оптимы» со мной?

Или портной старинный «Зингер» —

В своем усердии собачьем —

все мое детство стрекотавший,

С отполированным плечом,

Похожий на мастерового,

О лучшем не подозревавший

Елена Шварц. «Мои машинки» 161;

– Письмо,

оно какое?

Бологое?

– Письмо писомое.

– А ртуть,

какая?

Запятая?

– Ртуть ртомая.

Михаил Сухотин. «Сочинение по французскому языку на тему „о поэте и поэзии“» 162;

Я усну на левом

носом в колени

как без памяти

как запятой эмбрион

и войдут с припевом

пилигримы-калеки

снова клянчить своё

забивая сон

Ирина Ермакова. «Фонарики. Тане Бек» 163;

Вижу, старый да малый, пастухи костерок разжигают,

Существительный хворостс одного возжигают глагола,

И томит мое сердце и взгляд разжижает,

оползая с холмов, горбуновая тень Горчакова.

Лев Лосев. «Открытка из Новой Англии. 1» 164;

Только тайна тайн,

перебирая воздуха ткань,

темное серебро расстояний,

Петропавловского графина грань,

люблю мглу,

гулкую под ногами глубь,

к булочному теплу

желтому еще льну

Владимир Гандельсман. «Только тайна тайн…» 165;

А если и светить, то лишь едва, —

летучей, эфемерной порошиной,

И – числить этажи, сиречь – слова,

не «богом из машины», а машиной,

сказуемойиз глотки божества.

Дмитрий Бобышев. «Полнота всего» / «Звезды и полосы» 166.

В тех случаях, когда современная норма предполагает контекстуальную зависимость субстантивного или адъективного грамматического значения, десубстантивация осуществляется и поддерживается нестандартной референцией:

На плюсе шесть откроется иная

судьба дневного сна,

мгновения. Канал

набухнет черным цветом.

Непременно

пернатая ольха,

усвоив угол верный,

тень липкую раскачивает зло…

На плюсе шесть зимою

Я говорю —

тепло.

Петр Чейгин. «Где те слова, что я распеленал…» 167;

Пернатый снегна молодых болотах

дымил, ярился,

экая забота

в такую беломглу приводит шаг?

Петр Чейгин. «Пернатый снег на молодых болотах…» / «Зимние картинки» 168;

В садах только наших в апреле

Деревья растут из зеркал. —

То, видимо, тайные щели

Господь в этом мире сыскал.

И так еще, видимо, можно

На облачных лестницах петь,

Невидимо так, осторожно

Пернатой ступеньюскрипеть.

Олег Юрьев. «В садах только наших в апреле..» 169;

Всё лето мед горчит звездой полынной,

три инока в овраге речь ведут

о Сыне и о бездне соловьиной,

о певчей смерти, побывавшей тут.

Александр Миронов. «Всё лето мед горчит звездой полынной…» 170;

Притягивает гончая Земля.

Притягивает гончих насекомых.

Резной рассвет определений новых

и холод, затихающий в стаканах,

прольются вспышками древесного огня.

Петр Чейгин. «Притягивает гончая Земля…» 171.

Существительное может вернуться к статусу прилагательного в результате его сочетания с наречием степени:

человек оглянулся и увидел себя в себе.

это было давно, в очень прошломбыло давно.

человек был другой, и другой был тоже другой

Константин Кедров-Челищев. «Бесконечная Поэма» 172.

На полпути от прилагательных к существительным находятся случаи эллипсиса словосочетаний с устранением легко подразумеваемого существительного по словообразовательной модели столовая комната → столовая (это морфолого-синтаксический способ словообразования).

В современной поэзии с ее повышенной компрессией речи встречается много примеров включения лексического, а затем и грамматического значения определяемого существительного в само определение-прилагательное, которое в результате субстантивируется:

– Дорогой автоответчик, ты прости меня за ложь,

(ты потом на человечий сам меня переведешь).

Ни английский я не знаю, ни на русском не пою,

я на ломаном туманномтут с тобою говорю.

Дмитрий Воденников. «Небесная лиса улетает в небеса» 173;

завёрнутая в одеяло

кастрюля варёной

задохшимся жаром пылает

за дверью слегка притворённой

ждёт после работы

ещё носоглотки леченье над паром

ещё с боковою застёжкою боты

сырым тротуаром

ноябрьским и день рожденья

и левитановы обращенья

картофельный бело-рассыпчатый сон

жизнь я потрясён

Владимир Гандельсман. «завёрнутая в одеяло…» 174;

Жаль будет расставаться с белым,

боюсь, до боли,

с лицом аллеи опустелым,