Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Хотя Юй Цзянь ставит во главу угла народ, разговорный язык и обыденность, в его поэзии достаточно рациональности. В повествовании о, казалось бы, простых повседневных заботах в нужный момент вспыхивают мудрость и разумность – вот тогда лирика и показывается во всей красе. В нарративном же процессе эти повседневные дела выглядят как обыденные явления и вещи, вышедшие из-под пера Цзан Ди и Цзян Тао: это всего лишь подготовительный материал, который будет приведен в действие неким переломным моментом, силой сцепления нарратива. Юй Цзяню с лихвой хватает таланта, чтобы смело писать обо всем на свете и владеть любой поэтической ситуацией. У поэта есть стихотворение под названием «Начальник» – о том, как навещали больного. Оно написано невероятно увлекательно. Автор до крайности детально изображает, как герой торгуется за корзинку с фруктами, – просто невыносимо медленно, но затем оказывается, что больной, которого пришли навещать, уже умер, и герою приходится оставить фрукты перед дверью в палату. В начале стихотворения передан настрой, ненавистный любому читателю. Однако после переломного момента становится заметно, как пустяковые минуты торговли становятся частью деконструкции «я» героя. В действиях, исполненных глубокой заботы и тяжелой скорби, проскальзывает экономика «дешевизны», но и на «дешевых» вещах лежит – должен лежать – груз «тяжелой», или «драгоценной», скорби. Повествуя обо всем этом, Юй Цзянь поразительно глубоко «врастает» в землю, на которой живут люди, холодно и равнодушно анализирует наши радости и горести, жизнь и смерть. Впрочем, атмосфера стихотворения теплая, а холод деконструкции идет из некоторых вещей и явлений. В этом стихотворении – поэтические взгляды Юй Цзяня, но они не воплощают в себе литературный стиль целой поэтической группировки. Творчество поэтов 1990-х уже осознанно-персонализованное, поэтому попытки классифицировать его относительны и временны. Большинство поэтов продолжают развиваться в собственном творческом измерении.

После 1990-х поэты еще строже придерживаются индивидуалистического пути: они возвращаются к собственному жизненному опыту, отыскивают некую поэтичность в тех моментах, когда под влиянием персонализации слова сталкиваются с обществом. В результате серьезная идейная критика вытесняется стилистикой. В такой ситуации солидные метафизические идеи воспроизводятся в современной поэзии лишь спорадически, ведь нелегко добиться того, чтобы они были и естественно-непринужденными, и талантливыми. В начале 2013 года Ло Ин [447]издал авторский стихотворный цикл «Образ смерти», и эта книга изумительна. Ло Ин неоднократно покорял высочайшие горные пики мира, включая Эверест, множество раз попадал посреди гор и ледников в безвыходные ситуации. Он узнал на собственном опыте, что есть смерть, но переживания по поводу ее неизбежности могут быть и невероятно прекрасны. И потому его образ смерти – не такой, как у большинства. В книгу вошли тридцать стихотворений, которые автор написал с начала 2012 по начало 2013 года и которые слились в большой поэтический цикл с единой тематикой и системой образов. Автор назвал свой цикл «последним криком в тупике современности». Действие разворачивается на просторном и выразительном фоне, образы серьезны и внушительны, в них ощущается энергия и сокрыты исторические и метафизические идеи. Эти образы то собираются в целое, то крушатся и разбиваются вдребезги. Ло Ин стремится отыскать то ощущение, какое бывает, когда разрушается, дробится огромная глыба, – в этом и состоит его стилистическая стратегия, разработанная с целью воплотить образ смерти. И это же по счастливой случайности наделяет его поэзию красотой постмодерна, сияющей в мире, где вокруг царит сплошной модерн.

У Ло Ина есть строки: «История и постмодерн, разбившись вдребезги, стали личинками времени, / точнее, это больше похоже на то, будто перья превратились в очередного голубя, летавшего в предании о смерти, – / не понадеешься, не вспомнишь, не расскажешь, не восславишь / <���…> Обреченный мул фыркает во все стороны, страшась того, что грядет». Автор попытался влить в свой сборник постмодернистские идеи. Деконструктивистские старания Ло Ина по праву могут считаться смелым исследованием, они исключительно ценны. Пространство и время свободно трансформируются, образы ярки и разнообразны, но мысль тверда и спокойна – налицо незаурядный поэтический темперамент автора. Ло Ин творит вот уже много лет: его ранние сборники – «Больше не люби меня», «Отказываюсь унывать», затем выходит «Сборник Ло Ина», а в числе последних – «Бодхисаттва Зеленая Тара». Поэт постепенно расширяет границы свободы и легкости. Сборник «Бодхисаттва Зеленая Тара» создавался в 2009–2010 годах, по большей части – в альплагерях, а также в бизнес-поездках. В этих стихах поэт запечатлел свое стремление к идеалам и то, как шаг за шагом проясняется его путь – в скитаниях между жизнью и смертью, между мирскими идеями и свободой от тревог. Например, в следующих строках: «Один камень, упав на другой, дробит его на осколки, / а затем и сам разбивается вдребезги, в пыль, незаметную глазу. / Мне такой пылью не быть никогда – / ведь мыслями-нитями плоть моя накрепко связана с образом смерти». Смысл ясен, однако в строках таится и нечто большее: автор с пристрастием допрашивает самого себя и весь бренный мир, жаждет слиться с природой в единое целое, и все это напоминает крещение духа. Поэзия Ло Ина своеобразна, всегда возвышенна, одухотворена. В послесловии к «Образу смерти» поэт отмечает, что хочет вернуться к «печально-романтическим образам» – и такое персонализированное творчество в современной поэзии наверняка будет стоить читательских ожиданий.

В 1989 году Чэн Гуанвэй в своей статье приводит имена поэтесс – их ряды оказались невероятно многочисленны. Среди поэтической армии этих женщин-литераторов – Лю Чанъюань, Сунь Гуйчжэнь, Чжан Е, Чжай Юнмин, Сюэ Цунь и Тан Япин – «мы, кажется, остро почувствовали прилив волн, бурлящих вдалеке и поблизости, в их величественном и бескрайнем порядке присутствует некая бесстрашность, звучность. Они волнуют и заставляют задуматься» [448]. Прошло около двадцати лет, и женская поэзия в Китае действительно обрела многих последователей. Она пронизана женским самосознанием, которое в 1990-е становится ярче.

Без сомнения, крайне трудно обобщить историю феминистской поэзии 1980-х и даже феминистской поэзии, создававшейся начиная с 1990-х годов. Эта задача разрешима, только если работать с длинным списком имен. Здесь представлены только контуры исторических изменений феминистской поэзии.