Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Хуацзюй как сценическая форма, предполагающая прямой контакт на театральной площадке между актерами и зрителями, занимает важное место среди жанров революционной литературы. Действие хуацзюй основывается на сценарии, на «корне, из которого рождается драма». Именно поэтому ее можно считать одной из форм литературы. Тем не менее в хуацзюй преобладает сценическое искусство, поскольку она может быть реализована только через актерскую игру.

Развитие хуацзюй набрало обороты в 1949 году [256]. Совершенствуя традиции революционного театра, которые были сформированы в освобожденных районах Китая, жанр усвоил и реформировал наследство движения за «четыре новых» [257]. Драма, синтетическое искусство, в художественном плане стоит несколько выше романа, поэзии, прозы и пр. Определенную заданную степень театральной условности нельзя отбросить. Подготовка и постановка хуацзюй предполагает затрату значительных человеческих и финансовых ресурсов. Именно поэтому сценарий хуацзюй – это литературное произведение с богатым содержанием. В первое время после 1949 года появлялось довольно много хуацзюй, в которых авторы обращались к революционной истории КПК и народа Китая, недавней военной жизни. На сцене блистали лидеры революции и военные. Некоторые сценарии писали по лучшим романам того времени. Среди наиболее известных хуацзюй: «Безымянный герой», «Последний занавес», «Красная скала», «История красного знамени», «Красная буря», «Июльская комета», «Возмужание в бою», «Гора кукушки», «Кленовая гавань», «Удар грома по осенней жатве», «Отправляться на север», «Заря», «Чэнь И покидает горы», «Ураган на первое августа», «Искра зажгла степь», «Через множество рек и тысячи гор», «Первый бой за переход Пинсингуань», «Увертюра к наступлению на восток», «Фан Чжиминь», «Цзи Хунчан», «Сегодня звездная ночь», «Сианьский инцидент» и «Решающая кампания за Пекин и Тяньцзинь». Репертуар свидетельствует об общем облике театра на этом этапе истории.

Среди авторов хуацзюй 1950–60-х годов особое место занимал Лао Шэ [258], который был известен и как романист. Он долго возглавлял Пекинский народный художественный театр. Его вклад в развитие китайского театра неоценим, это яркий представитель хуацзюй Нового Китая. Его пьесы «Фан Чжэньчжу» (1950), «Канава Драконьего уса» (1951), «Весной – цветы, осенью – плоды» (1953) и «Чайная» (1958) пользовались большим влиянием в 1950-х годах. Шедеврами Лао Шэ считаются «Канава Драконьего уса» и «Чайная».

Лао Шэ – типичный представитель пекинской школы, поскольку его произведения преисполнены как характерных столичных особенностей и нравов, так и языкового стиля Пекина. В 1950 году, на следующий год после основания КНР, Лао Шэ представил хуацзюй «Канава Драконьего уса», в которой воспел новую жизнь. Сюжет основан на реальных событиях. Пьеса в одночасье стала сенсацией.

Хуацзюй «Канава Драконьего уса» в трех актах рассказывает о судьбах четырех семей – жителей многоквартирного дома в Пекине, переживающих ряд перемен. Автор стремился подчеркнуть принципиальные различия между новым и старым обществом, большие перемены и надежды, которые приносит с собой второе. Хуацзюй являет целую галерею ярких персонажей, в которой наиболее интересным и удачным образом представляется помешанный Чэн – до провозглашения КНР в 1949 году выдающийся артист, который под гнетом мракобесия оказался в тупике и теперь вынужден влачить жалкое существование. Это правдивый, порядочный, но слабовольный человек, который сносит позор и не готов дать отпор. В итоге Чэн начинает строить из себя сумасшедшего. Вздор, который льется из его уст, на самом деле маскирует его скорбь, выражает безнадежность существования в реакционном обществе. Только освобождение Китая и основание КНР приносят ему некоторое успокоение, позволяя вновь стать гордым и искренним человеком. Хуацзюй показывает, как умалишенные из старого общества в новом оказывались нормальными счастливыми людьми. Эта тема перекликается с мотивами «Седой девушки» и в целом составляет важный лейтмотив революционной литературы. Мнение о том, что Лао Шэ просто пытается схематически представить сферу политики, представляется ошибочным, поскольку его хуацзюй полны жизни, имеют свой стиль и коннотации, ярко рисуют трагедию персонажей. «Канава Драконьего уса» была закончена в 1950 году, премьера спектакля состоялась в феврале 1951 года в Пекинском народном художественном театре, постановкой занимался Цзяо Цзюйинь. Несмотря на обвинения в излишней концептуальности и политизированности пьеса очень понравилась Чжоу Эньлаю и другим деятелям, они видели в ней произведение, затрагивающее проблемы власти в Новом Китае. Пэн Жэнь признал, что хуацзюй Лао Шэ служила благим целям и решил от лица правительства Пекина присвоить автору титул народного деятеля искусства.

Самая важная пьеса Лао Шэ – «Чайная», одна из классических китайских драм. Это масштабное произведение, в котором представлены более семидесяти персонажей и которое охватывает более пятидесяти лет, описывая жизнь Пекина в три разных периода: провал переворота императрицы Цы Си в 1898 году; Пекин под контролем северной клики милитаристов во времена Китайской Республики; крах власти Гоминьдана. Автор обобщил конфликты между различными социальными слоями и силами в Китае, описал судьбу народа в условиях империалистического гнета, междоусобиц милитаристов и общей исторической нестабильности. Драма разворачивается в чайной: показаны привычки, житейские премудрости и характеры пекинцев – реалии жизни всего Китая. Поговорим о художественных особенностях этого произведения.

Это историческое полотно, которое представляет собой зарисовки старого Пекина. Произведение охватывает большие отрезки времени, в нем множество персонажей. На сцену выходят люди всех слоев и групп общества, иногда они мелькают перед зрителем, успевая произнести лишь несколько реплик. Однако именно в этих непримечательных фразах и скрывается сущность времени. Сама чайная – это сцена жизни, яркое свидетельство истории. Хозяин заведения, Ван Лифа, – типичный пекинец. Он не является центром какого-либо значимого сюжета и не вступает в конфликты, однако он встречает и провожает гостей, которые представляют самые разные слои общества. Так, краткий диалог с Цуй Цзюфэном указывает на исход Синьхайской революции 1911 года [259]и его печальные последствия для Цуя, а равно и потерянность и подавленность, которые охватывают его после крушения всех надежд. Эта встреча контрастирует с общим настроением общества. Эпизод с участием старца Суна достаточно краткий и лаконичный, однако его достаточно, чтобы составить представление о забытом старом сановнике феодального государства. Сун – типичный знаменный человек маньчжурской династии Цин: он склонен к безделью, ленив, бездарен, мнителен и труслив, единственное, что он умеет делать, – вести сытую веселую жизнь. Это представитель «восьмизнаменной бюрократии» Цин, о которой некогда перешептывались в Пекине. А вот батюшка Е – трудящийся человек, который живет продажей овощей. Он охотно приходит на помощь другим, храбр и целеустремлен, ненавидит иностранцев – это образчик тех черт, которыми должен обладать пекинец. Старец Цинь – капиталист, помыслы его направлены на спасение Китая через предпринимательство, однако этого персонажа ждет печальное банкротство. Лю Мацзы – местный мошенник и хулиган. Тан Тецзуй – бродячий шарлатан, который занимается гаданием и никак не может отделаться от наркотиков. При этом он не упускает возможность рассыпаться в «благодарности к этому времени». Его знаменитая фраза: «Опиум Британской империи и героин Японии – так ухаживают за мной две сильные державы, разве этого мало для счастья?» В пьесе также появляются Сун Эньцзы и У Сянцзы, представители низшего пекинского общества. Такие образы и формируют атмосферу Пекина. Статусы, судьбы, характеры, психология и речь персонажей в полной мере дают представление о городе того времени. Пьеса воссоздает историческую реальность на фоне продолжающейся городской жизни тех лет.