Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Это произведение с необычной композицией, особым противостоянием персонажей и эпохи. Эта пьеса, с точки зрения обычного драматического произведения, нарушает композицию и принципы выстраивания конфликта. Здесь нет ведущей сюжетной линии и фактически нет противоречий. Персонажи просто не вступают в прямые конфликты. Показаны действия людей в три разных периода, их тупиковое положение и то, как они борются из последних сил, чтобы избежать печальной участи, к которой их ведет история. Лао Шэ отмечал: «Моя авторская манера предполагает пробу нового, я никогда не позволял себе ограничиваться шаблонами». Под «шаблонами» здесь можно понимать как раз типовые конфликты на сцене.

Хозяин чайной Ван Лифа присутствует на сцене на протяжении всей пьесы, однако не вступает в конфликт с другими персонажами и не становится главным героем драмы. Ван представлен очень реалистичным персонажем. Он получил чайную от отца и продолжает жить по его заветам: «При встрече скажи несколько хороших слов и поклонись». Это робкий, предприимчивый и ловкий человек. Он умеет читать лица и подстраиваться под людей. Однако в переживающем упадок Старом Китае хитрости Вана не могут уберечь его от эксплуатации и гнета. Он недоволен своей участью, однако, будучи мелким предпринимателем, не может выступать с призывами к революции. Неизбежный удел мелкого торговца – банкротство. Судьба Ван Лифа – трагедия гибнущего Старого Китая.

Персонажи пьесы живут каждый своей жизнью, но их объединяет одна черта: все они являются отражением эпохи упадка. За исключением некоторых фигур, которые символизируют силы зла, все персонажи переживают тяжелые времена. У каждого своя судьба. Их муки и лишения кажутся невообразимыми и доходят до абсурда. Хотя в целом Лао Шэ придерживается реализма, он подчеркивает абсурдистскую сущность истории. Так, в каждом акте есть парадоксальные эпизоды: в первом – сватовство евнуха, во втором – женитьба двух солдат на одной женщине, в третьем – сбор тремя старцами ритуальных денег для жертвоприношений во имя их самих. Слова и поступки персонажей выглядят невероятными и странными, даже смешными. Однако они вводятся в пьесу не просто для достижения театрального эффекта. Здесь воплощается прекрасное понимание Лао Шэ самой истории упадка, которую очень уж просто подвергать критике и бичевать. Описание исторического мракобесия лежит на поверхности, а Лао Шэ хочет идти дальше и добраться до сущности истории: абсурдной пустоты и пустой абсурдности.

В «Чайной» есть юмор, однако, как правило, это намеренно неудачные шутки, которые похожи на черный юмор. Одна из последних фраз Ван Лифа звучит так: «Что касается меня, то я всю жизнь был покорным, только и делал, что кланялся каждому, кого видел, справлялся о его здоровье. Думал только о том, чтобы вырастить детей, чтобы они жили в тепле и сытости, чтобы были здоровы и не знали горя. Но пришли японцы, младший сын сбежал, жена не перенесла горя и померла. Ушли японцы – казалось бы, можно передохнуть. Но кто знал… (Мрачно смеется) Ха-ха-ха!» Судьба чайной и ее посетителей – как бы напоминание о том, что дни традиционного китайского общества уже сочтены, на сцене – пережитки истории. В третьем акте есть нелепая сцена: три старика бросают ритуальные деньги для самих себя, будто справляют собственные похороны. Таким образом Лао Шэ подчеркивает свой вывод по поводу истории. Эта сцена не просто абсурдна, она отражает неотвратимый финал.

Художественная особенность пьесы – передача специфического языка, на котором говорили в Пекине. Лао Шэ считают одним из выдающихся представителей пекинской литературной школы, и это в первую очередь отражается в том факте, что он посвятил практически всю жизнь описанию истории, реалий и устоев столицы Поднебесной. Он рассказывает о горе и радости этого города, его лишениях и надеждах. Его язык индивидуален. Уже начиная с «Рикши» он пишет так, как могли бы говорить его персонажи в жизни, несколькими фразами передает положение, характер и психологию каждого героя; Лао Шэ демонстрирует и чувство юмора, и умение выявить наиболее важные события и ключевые проблемы времени.

Лао Шэ пишет просто. Он сам отмечал: «Что бы я ни писал, я неизменно стараюсь полагаться на разговорный язык» (эссе «Как я изучал язык», посвященное разговорному языку байхуа). С точки зрения статистики в романе «Рикша» используются всего 2413 иероглифов, которые встречаются в обычной речи [260]. Драма Лао Шэ написана доступным языком, она жизненна. Она кажется безыскусной, однако преисполнена смысла. Это стало возможным в первую очередь благодаря прекрасному пониманию Лао Шэ жизни трудового народа. Буквально несколькими словами описывает он взаимоотношения героев, их прошлое, характеры.

Художественные достоинства «Чайной» в конечном счете зависят от сценографии, и талантливая режиссура Цзяо Цзюйиня сыграла значительную роль в успехе драмы. В то же время «Чайная» вызывала и споры, сам Чжоу Эньлай в свое время выступил с некоторыми предложениями, которые, как он надеялся, Лао Шэ мог бы учесть в драме. Так, он полагал, что разделение действия на три исторических периода не позволяет увидеть грядущей революции. Однако Лао Шэ остался при своих взглядах и не принял эти комментарии во внимание. Чжоу Эньлай как проницательный человек вполне возможно является одним из немногих, сумевших увидеть скрытый смысл драмы. «Чайная» рассказывает лишь о гибели старого общества и не дает ответа о будущем. Здесь вовсе не намечается грядущая революция.

«Чайная» не предполагает традиционного конфликта в сюжете. Таким образом, пьеса выходит за пределы художественных правил как классического, так и реалистического театра. Количество персонажей при их постоянной смене на сцене также может вызывать удивление. Однако в действительности это не подрывает устои классического театра, а в современном театре, особенно с точки зрения французских абсурдистов, само значение конфликта в целом было подорвано. Персонажи теперь не должны были вступать в сложные отношения с происходящими вокруг них событиями, здесь больший упор делается на их связи с определенным концептом. Хотя «Чайная» определяется как реалистическое произведение, драма раскрывает историю уже не как некий предопределенный процесс, а придерживается более обширных представлений. Именно в силу своей масштабности «Чайная» не может быть отнесена к определенной жесткой идеологии, она представляет индивидуальный взгляд на исторические процессы.

Драматические произведения этого времени формировались исходя из классификации по сюжетам, поэтому пьесы о крестьянах и пьесы о рабочих имели особые средства выразительности и формы протекания конфликтов. Эти два типа драм на протяжении 1950–1960-х годов демонстрировали значительную динамику и заняли основные позиции на сцене. Среди произведений, которые рассказывали о жизни на промышленных предприятиях, стоит отметить «Песню красного знамени» Лу Мэя и Лю Цанлана, «Перед лицом новых вещей» Ду Иньдэна, «Испытание» Ся Яня; в 1960-х годах – «Прорвался стремительный поток» Ху Ваньчуня, Цзо Линя, Тун Лодэна и других авторов, «Семья» Ху Ваньчуня и других авторов. Проблема заключается в том, что по большей части такие драмы, сыграв значительную роль в строительстве социализма, в наши дни выглядят слишком политизированными, схематичными.