Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Несомненно, образы героев-бойцов отряда, пожертвовавших жизнью, несколько идеализированы, однако в те годы подобных пылких молодых людей было много. Тогда юношескому энтузиазму уделяли много внимания – вот и Ван Мэн был невероятно восхищен сочинением Лян Сяошэна: «Мощная, грандиозная, контрастная, острая и напряженная, эта повесть захватывает и не отпускает, дочитываешь ее – и сердце громко стучит, трепещет, все никак не успокаиваясь. <���…> Она родилась не в кабинете, а в бескрайних метелях Великой северной пустоши» [327]. В самом деле, эта трагическая история раскрывает суть жизненных ценностей той молодежи: пожертвовать юной жизнью – оросить ею черноземы.

Затем Лян Сяошэн создает роман «Снежный город» (1988), по которому впоследствии снимут телесериал. Влияние «Снежного города» было беспрецедентным, и это говорит о том, что биография и менталитет образованной молодежи опирались на реальность. Все стремились почерпнуть из литературных произведений силу – этого требовала эпоха. Восьмидесятым нужна была энергия, чтобы развиваться, а проигравшему поколению образованной молодежи – воодушевление и утешение. Эти потребности Лян Сяошэн своевременно обозначил в своих героических и идеалистических воззваниях. В этом смысле писателю присуща историческая проницательность, то есть он видит, кто хочет проявить себя в других условиях, в новом мире, в новых исторических условиях. Спустя много лет Лян Сяошэн вновь пишет сценарий, по которому снимают телесериал под названием «Годичные кольца» (1995). Страница идеализма уже перевернута, и история образованной молодежи предстает уже более спокойной, правдивой – в виде воспоминаний одного человека. Таково было состояние и самого автора, когда он писал «Годичные кольца»: в изображении Лян Сяошэна скромный быт молодых людей оттенял их куда более богатые и разнообразные внутренние переживания.

Первая половина 1980-х годов запомнилась эпохой страстных порывов и бурь, и эта возвышенная сила переполняла литературу. В тот период идеализм Чжан Чэнчжи [328], возможно, был самым ослепительным: в ряде своих произведений автор, преисполненный пафоса, выплескивает необузданные стремления тогдашней молодежи. В 1968 году Чжан отправляется в степи Внутренней Монголии скотоводом. Безбрежные и пустынные степи воспитывают в нем мужество и решительность, а глубокие и искрение чувства местного населения навсегда остаются в памяти будущего литератора. В своем первом произведении «За что наездник воспевает мать», напечатанном в десятом номере «Жэньминь вэньсюэ» в 1978 году, автор заявляет: «Мать, то есть народ, – вечная тема нашего бытия!» И эта тема пронизывает все его сочинения, повествующие о жизни в степи. В образе «матери-народе», возможно, отражены его личные воспоминания, но вместе с тем в это понятие вложен универсальный смысл, характерный для литературы реализма. В описаниях степных воспоминаний Чжан Чэнчжи всегда резко эмоционален, личный опыт молодости и признательность скотоводам у автора сливаются воедино. Произведения Чжана наполняют историю образованной молодежи холодным, элегическим звучанием. Мощный лиризм повести «Черный скакун» [329]вознес славу Чжан Чэнчжи до небывалых высот. В этом произведении рассказывается о том, как у ханьца, которого приютили монголы, завязывается крепкая дружба с этим скотоводческим народом. Главный герой Бэйинпалика вырастает и покидает степи, поступает в университет. Много лет спустя герой возвращается в поисках прошлого, но его ласковая прабабушка уже отошла в мир иной, а первую любовь Сумиер выдали замуж в далекие края. На черном скакуне он ищет повсюду ту, что любил когда-то, и наконец находит. Однако Сумиер – уже не та девушка из снов, она мать троих детей, замученная суровой жизнью. Это типичная история об образованной молодежи: в воспоминаниях прошлое становится несравненно прекрасным. Те возвышенные чувства, какие переживали люди, ставшие главными действующими лицами эпохи, можно назвать любовью и благодарностью. Ностальгия, поиски, разочарование, воодушевление, чувство ответственности перед историей – все эти эмоции делают повествование Чжан Чэнчжи необъятным и страстным.

В 1984 году Чжан Чэнчжи пишет повесть «Северные реки», напечатанную в первом номере «Шиюэ». В предисловии он говорит:

«Верю, что однажды у людей появится верное и глубокое понимание того, что мы делали. И лишь тогда то, как наше поколение боролось, мыслило, навешивало ярлыки и делало свой выбор, обретет для них смысл. Но к тому времени мы сами уже будем сожалеть о наивности, заблуждениях и ограниченности, что были свойственны человеку в молодости, а еще больше – переживать, что не можем заново прожить эту жизнь. Это серьезное основание для пессимизма. Впрочем, будущее страны с обширной территорией и многовековой историей все же светлое. Потому что в жилах этого материнского организма всегда будет течь единая кровь, у него будут вода и суша, будет творческая сила, благодаря которой в мир придут деятельные и крепкие дети, и в их веселом крике потонут болезненные, слабые вздохи. В этом смысле все же есть повод и для оптимизма».

Это была жизнерадостная эпоха – самое время для героизма и идеализма Чжан Чэнчжи. Только такой фон, как живая и выразительная природа, как четыре огромных реки, напитавшихся историей, культурой и этническим духом, согласовывался с тем, как воспринимал себя человек, жаждавший «прожить жизнь заново».

Когда-то сам Чжан Чэнчжи верхом на «Черном скакуне» искал утраченные воспоминания юности в степных просторах Севера. Но печаль, разочарование, растерянность и нежность, описанные в сборнике «Старый мост», взяты из памяти не одного только автора: это память целого поколения образованной молодежи. Только будучи похороненными, эти воспоминания обрели подлинный пафос, на их основе создавались оды «Человеку с большой буквы». Главные герои, реальные люди, писали свою историю, стоя лицом к лицу с могущественной природой. Для них, жаждущих раскрыть свои способности, коротких «семнадцати лет» после Освобождения [330]и десяти лет «культурной революции» было недостаточно. Нужно было гораздо больше времени, требовалось наладить связь с человеческой природой. Человек, избавившись от воспоминаний о «культурной революции», постепенно начинает черпать силы из богатых традиций, из богатства окружающей его действительности.

Поэтому герой Чжан Чэнчжи – «он», страждущий ребенок, росший в материнских объятиях, одинокий сын, которого бросил отец, – вдруг просыпается и осознает свои силы. И тут же решает разорвать отношения с этим «ублюдком» – с отцом, давшим ему телесное существование, но отвернувшимся от него. Герой стоит на берегу «гордой и неукротимой» реки: «“Однако теперь ты вдруг понимаешь, что у тебя все же должен быть отец, да ты уже и нашел его. <���…> Сегодня и правда чудный день, ведь именно сегодня ты отыскал отца. Вот он, перед тобой, – Хуанхэ”. Стоя на берегу реки, <���…> он ощутил, сколь загадочна эта великая река: “Да, вот мой отец. Грубовато и тепло ласкает меня”. <���…> “Папа”, – тихонько пробормотал он и тут же почувствовал себя крайне неуютно и неловко. Далекие речные воды волновались и выгибались самым непостижимым образом. “Поведай мне все, Хуанхэ, чтобы я вписал твой рассказ в свое сочинение. <���…> Оно больше не будет просто экзаменационным сочинением, но превратится в песню, поэму, вечную мелодию об отце и сыне”» [331].