Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Ныне ребенок, у которого никогда не было отца и который всегда этого отца ненавидел, набрался сил, распрощался с этим «ублюдком» и породнился с природой. Природа (река) символизирует не только истоки жизни, но и нацию, отчизну, историю, традиции. Конечно, пассажи о расписной керамике с орнаментом в виде реки в контексте всего повествования выглядят несколько неожиданными и надуманными, но они крайне необходимы. «Древняя керамика стала рекой» – так расписные горшки и миски стачали воедино могучую природу и многовековую культуру. Не только дети природы берут от нее неисчерпаемую жизненную силу, но и сама она вливается в историю и культуру человечества. Разумеется, в данном случае природа есть носитель наивысшей сокровенной истины, а история и культурные традиции неразрывно с ней связаны и составляют ее сущность.

Одинокий, покинутый, не признанный родным отцом сын теперь так нетерпеливо сливается с «отцом» новообретенным – совокупностью природы, истории и культуры. Это могучий отец, который герою повествования ныне крайне необходим, ведь, слившись с ним, брошенный сын родится заново. Страдалец прощается с одиноким детством и путешествует вдоль четырех северных рек, проходя своего рода «инициацию»: «“Я вот-вот созрею… стану взрослым…” – в его глазах засияла священная гордость. “Благодарю тебя, северная река”, – говорил он, – “за то, что взрастила меня на своих бескрайних землях и водах, что невольно влила в мои вены отвагу и спокойствие, грубость и нежность, традиции и культуру. Своими мощными, неуемными волнами ты сдираешь с меня старую плоть, в твоем лоне я воистину стану мужественным человеком, бойцом”» [332]. В идеализме Чжан Чэнчжи наиболее полно по меркам того времени отразилось стремление к освобождению личности, поиску себя. Автор запечатлел дух, настроение образованной молодежи, страстно желавшей стать движущей силой истории.

«Северные реки» вызвали в обществе сильнейший резонанс. Героический дух и яркий индивидуализм, переданные в этой книге, тотчас же превратились в зеркало для целого поколения молодежи. Десять лет прошло с того момента, как завершилась «культурная революция», и не было уже полусирот, брошенных отцами-«ублюдками». Вчерашние безотцовщины, заново связав действительность с историей, нашли в этом сочетании источник жизни и силы. Некоторые исследователи выделяют в «литературе образованной молодежи» три основных темы: о том, что молодость не знает сожалений, о том, как бездумно тратит она свои годы и как, пережив беды и злоключения, она вновь блистает. Чжан Чэнчжи развивает все три темы, выходя при этом за их рамки: соединяет их, призывая начать новую борьбу за жизнь. Новое поколение обретает силу, становится отважным бойцом истории. Середина 1980-х годов – золотое время для этого поколения. Все будто бы только начиналось, а потому сулило неограниченные возможности. И казалось, что дух и вера, идеи и действия молодежи непременно определят направление этого развития.

«Литература образованной молодежи» в целом была скудна на рефлексию – поколение не было склонно к самоанализу. Ведущее место в их произведениях занимали радость от безделья и погруженность в разочарования юности, эти темы заслоняли более глубокие размышления над связью образованной молодежи с историей. Чжан Канкан писала в своей статье «Безутешные годы»: «Мы уже неоднократно жаловались на невзгоды, через которые пришлось пройти нашему поколению. Гнев и скорбь, живущие в наших сердцах, привлекли внимание многих современников. Наше вопрошание к истории и обществу снова и снова становится достоянием публики. Но, подходя к концу XX века, способны ли мы усмирить свой пыл, вспомнить былое, всмотреться в самих себя и сказать о себе хоть несколько правдивых фраз?» [333]Образованная молодежь была частью истории того периода, участвовала во многих исторических событиях и многие из них творила сама. Несмотря на то, что человек всегда есть плод истории, все же чтобы понять, почему она сотворила его так, а не иначе, необходимо переосмыслить его природу. Не стоит безосновательно приукрашивать жизнь образованной молодежи.

С конца 1980-х годов «литература образованной молодежи» идет на спад. Авторы, которым удалось прославиться, постепенно переключаются на другие, «немолодежные» темы. Поскольку этой литературе насмену пришла «литература поиска корней», авторы модернистской литературы (или «прозы новой волны») направили литературу нового периода к исканиям внутри самой себя. И этот «поворот вовнутрь» сосредоточил внимание литературы на собственной литературно-художественной ценности. Ма Юань, Цань Сюэ, Мо Янь и последующие авангардисты увели новейшую китайскую литературу с прежнего пути, на котором она в основном переосмысливала историю. Теперь литература обращается к своей сущности. В 1990-е годы «литература образованной молодежи» вновь «поднимает голову», создаются знаковые произведения. Это «Образованная молодежь Китая» Го Сяодуна, «Мечта образованной молодежи Китая» Дэн Сяня, «Кроваво-красные сумерки» Лао Гуя. Огромный резонанс вызвал «Волчий тотем» Цзян Жуна, вышедший в 2004 году. Фактически этот роман также относится к «литературе образованной молодежи» (или «поздней литературе образованной молодежи»), но проблема национального характера, над которой размышляет автор, выходит уже далеко за рамки привычных тем. И пусть истории об образованной молодежи по-прежнему в разных формах появляются в новейшей литературе Китая, «литература образованной молодежи» как тип словесности с особой рефлексией и специфическими темами изжила себя. Теперь можно переписать историю образованной молодежи на более широком идейном полотне.

В 1980-е годы китайская литература претерпела большие изменения, пережила подъемы и спады, в ней рождались и развивались многие течения. Главным изменением стал трудный переход от реализма к модернизму. Этот переход не завершен и по сей день: возможно, он никогда не начинался и не прекращался по-настоящему, поэтому то, как его позиционируют, зависит от подхода к пониманию истории. Но невозможно отрицать, что преобразовательные тенденции продолжаются. Вне зависимости от того, как оценивается литература, создававшаяся с середины 1980-х годов, ее богатство и многообразие не вызывают сомнений. Такая обстановка в новейшей литературе Китая сложилась под влиянием литературных веяний западного модернизма. С 1949 года китайская словесность непрестанно совершенствовалась, но этим усилиям недоставало той активности и художественной интеллектуальности, с какими в конце 1980-х китайские писатели приняли вызов западного модернизма. Ведь подобный вызов в определенной степени подразумевал наличие новаторского литературного сознания авторов. Китайские писатели начали вести литературный диалог с Западом, с миром. Все это происходило одновременно с политикой реформ и открытости. Да, модернистские веяния проявились еще не в полной мере и напряженно конфликтовали с главенствовавшей в обществе социалистической культурой. Однако именно поэтому «неполноценное» модернистское литературное и культурное движение серьезно повлияло на развитие всей последующей китайской литературы.