Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Возможно, из писательниц нового периода феминистское сознание раньше всего появилось у Чжан Синьсинь, хотя ее спонтанные феминистические идеи лишь мелькнули перед читателями. В повести «На одном меридиане» Чжан Синьсинь пишет о конфликте между мужчиной и женщиной, впервые в истории литературы рассматривая его с точки зрения гендерной культуры. Конфликт возникает, когда женщина начинает осознавать себя. И тогда исчезают мягкость и нежность во взаимоотношениях двух миров, – мужского и женского, – сменяясь твердым противостоянием. Границу между полами автор устанавливает в области человеческих ценностей и стремления к индивидуальности. В 1980-е годы была популярна песня Лю Сола «У тебя нет выбора», и в этой песне немного присутствует женское самосознание: она повествует о том, как женщины, вообще-то преисполненные индивидуальности, ощущают себя зависимыми от мужчин и даже фактически формируют свою личность под влиянием мужских фантазий.

Литература нового периода вовсю стремится творить (переписывать) историю, раскрывает перед читателем телеологию и детерминизм, характерные для патриархального дискурса. В современном смысле принятые культурные ориентиры определили, какая дискурсивная практика использовалась тогда в ходе рассуждений и умозаключений, каковы были в то время роль и направление дискурса. Очевидно, что исторический импульс, происходивший из метанарратива, легко объединил женскую дискурсивную практику. Вероятно, писательницы и поэтессы нового периода с самого начала пытались выразить чувства женщины (Чжан Цзе, Чжан Канкан и Те Нин), но под влиянием задач метанарратива эти намерения изменились. А потому изначально очень личные эмоции и воспоминания писательниц читатели и исследователи стали идентифицировать в историзированном контексте. Опять же, в период, когда народ и государство столь сильно нуждались в литераторах, взывали к ним, не было места для индивидуалистского дискурса, а уж тем более для так называемого яркого женского нарратива. Страна нуждалась в творцах испокон веков, но именно в новый период, когда она пережила тяжелые потери и находилась в плачевном состоянии, эта потребность стала особенно острой.

Только в конце 1980-х годов, когда метанарратив начал распадаться, возникло персонализированное повествование, а у женского дискурса появились революционные гендерные черты. В этом смысле Цань Сюэ стала первой писательницей с женским самосознанием. Невероятно самобытным языком она описывает женскую проницательность и сложный психологический опыт. В произведениях Цань Сюэ женщины не принимают окружающий мир, бегут от него. В сравнении с женщинами Чжан Сяньляна – идеальными спутницами мужчин – героини Цань Сюэ не желают быть зависимыми, но сопротивляются мужчинам пассивно. Они точно неполноценные индивиды, фрагменты некоего образа. В женском мире Цань Сюэ зачастую присутствует насилие и некая опасность, исходящая от мира мужчин, но все эти угрозы не могут заставить женщин подчиниться: героини неизменно погружаются в непостижимый внутренний мир и сопротивляются внешним вторжениям, попросту игнорируя их. Эти женщины изменяют систему, по которой построен внешний мир, подстраивая ее под свои сознание и чувства. Цань Сюэ не знает, можно ли преодолеть патриархат. Она говорит о двойственности мира, понимая это как психологию «поклонения мужскому началу “ян”», от которой женщине никогда не избавиться. Образ быка в рассказе «Бык» – аллюзия на сильного мужчину. Все женщины боготворят это величественное, мощное и устрашающее животное. Главные героини Цань Сюэ пытаются разрушить систему власти мужчин силой неких воображаемых форм. Для этих женщин весь мир – мужская вселенная, полная угроз, и только в глубинах самосознания они чувствуют себя в безопасности. Психологический мир героинь нельзя воплотить в реальности: отвергнув внешний патриархальный строй, они не в состоянии создать мир, в котором бы сумели реально противостоять мужчинам.

Дальнейшее творчество Цань Сюэ – не просто противостояние между яркими, выдающимися женщинами и патриархальной системой. Среди авторов доминирующих литературных нарративов эта писательница выделяется самобытным языком и своеобразным мировосприятием. У Цань Сюэ литературное повествование – это всегда способ сближения языка с миром. Иначе говоря, язык создает свой собственный мир – вселенную чужаков, которая не может стать реальностью и навеки отвергает эту трансформацию. Это напоминает «вечную историзацию», о которой говорил Джеймсон. Впрочем, Цань Сюэ, наверное, единственный литератор, способный отказаться от этой историзации. В 2006 году вышел сборник ее прозы «Темная ночь», в него вошли произведения за 2003–2006 годы. По собственным словам писательницы, за один этап она всегда преодолевает одну ступень, «и эти последние произведения, пожалуй, можно считать довольно зрелыми» [398]. Это нельзя назвать хвастовством, скорее это уверенность. На обложке книги приведены хвалебные отзывы нескольких зарубежных писателей о Цань Сюэ – ее творчество высоко оценили. Сьюзен Зонтаг заявила: «Если меня спросят, кто лучший писатель Китая, я недолго думая отвечу, что Цань Сюэ». Американский беллетрист Джон Соломон сказал: «Я не могу поверить, что такая писательница – по правде говоря, она вне конкуренции – еще не обрела в англоязычном мире литературы той известности, какой заслуживает. Недавние произведения Цань Сюэ по уровню в разы выше ее ранних работ – главным образом, в части литературных приемов и эмоциональной составляющей». Возможно, кто-то усомнится в осведомленности иностранных авторов по части новейшей литературы Китая. Во всяком случае, Цань Сюэ определенно попала в то небольшое число китайских писателей, которым удалось стать знаменитыми за рубежом.

Цань Сюэ создала женский дискурс и метод, с помощью которого женщины конструируют вымышленный мир. У писательницы чувство абсурда, детской сказки, ребячества смешивается с женским «я», рождая беспокойство и муки. Женское дискурсивное пространство, которое сформировала Цань Сюэ, и узко, и несравнимо обширно. Это иная литература, это всегда фрагменты языка, получившиеся от смешения авангардизма с женским нарративом. Женское сознание Цань Сюэ уходит корнями не в женское движение, которое охватило тогда все слои общества, а, главным образом, в революцию, произошедшую в литературном дискурсе. И пусть творчество Цань Сюэ не способно продемонстрировать всю мощь и величие движения женщин Китая за права, своими сочинениями писательница указала творческое направление, в котором могли развиваться другие женщины-литераторы. Конечно, в произведениях Цань Сюэ ощущается тяга к экспериментам с формой, в частности к чрезмерной персонализации. Хотя опыт писательницы показателен, он не мог повлиять на феминистскую литературу больше, чем другие аспекты ее творчества. Цань Сюэ самобытна, но вместе с тем одинока. Лю Цзайфу подчеркивал: «Цань Сюэ – одиночка, по-настоящему погруженная в литературу, невероятно талантливая писательница, которая посреди городского шума молчаливо углубляется в литературные каноны и встречается там с великими мастерами минувших эпох. Она – “редкий биологический вид”, который в эпоху показного блеска и напыщенности живет естественно и пишет серьезно, основательно, сохраняя литературное достоинство и живость духа» [399]. Вообще, творчество Цань Сюэ дуалистично: с одной стороны, это язык и переживания женщины, с другой – оно лежит за гранью гендерных различий. Такой неоднородный подход к литературной выразительности писательница почерпнула у Кафки и Борхеса. Переделав женскую природу и китайский язык, Цань Сюэ продолжает идти своим путем, и с течением времени ее творчество все больше выходит за пределы гендера.