Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

16 июня все воспряли: писатель почувствовал себя гораздо лучше. «Кризис миновал!» – поспешли отрапортовать врачи. Но уже на следующий день состояние «буревестника революции» сделалось критическим. Горький принялся задыхаться, пульс его начал бешено скакать, губы посинели… Через сутки великого писателя не стало.

Засуетилась охрана. Явились энкавэдэшники, примчался Ягода. Он сразу приказал изъять все бумаги и опечатать все комнаты. Заявил семье, что тело Горького будет кремировано. Позднее урна с прахом по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) будет захоронена не на Новодевичьем кладбище, где писатель просил предать его земле рядом с сыном Максимом, а в кремлевской стене. Даже часть праха из траурной урны, как просила Екатерина Пешкова, семье не отдали. Сказали обтекаемо, но более чем понятно: «Нет решения».

Кремация исключала эксгумацию тела. И никто из разом явившихся многочисленных казенных лиц не обратил внимания на странный факт и официально не зафиксировал его. Симптомы заболевания, поразившего Алексея Максимовича, одновременно наблюдались и у некоторых членов обслуживающего персонала усадьбы в Горках-10. Все они ели одну и ту же пищу, которую готовили в столовой при даче, все они дышали одним и тем же воздухом… Не удивительно, что по Москве поползли слухи об отравленных продуктах и о якобы пропитанных ядом обоях особняка, в котором поселили Горького. Абсурдные измышления? Не так-то все просто: примерно в это время активизировали их «научные работы» мастера по ядам в токсикологической лаборатории НКВД. Ягода, не чувствовавший, как кремлевские тучи неумолимо сгущаются над его головой, лично руководил службой отравлений и из кожи вон лез, чтобы доказать Хозяину свою пригодность.

Впрочем, оставлять свидетелей Сталин обыкновения не имел. Хозяин жил по принципу: «Нет человека – нет проблемы». На третьем Московском процессе в 1938 году обвиняемый Генрих Ягода раскрыл планы «правотроцкистских» заговорщиков, «намеревавшихся свергнуть Сталина и захватить власть». Якобы возглавлял заговор Лев Троцкий, который, учитывая высокий авторитет Горького в СССР и за рубежом, решил отдалить писателя от Сталина. Когда же это сделать не удалось, Ягоде поручили ликвидировать Алексея Максимовича. Показания свергнутого шефа НКВД дополнил врач-терапевт Дмитрий Плетнев: «Ягода мне заявил, что я должен помочь ему в физическом устранении некоторых политических руководителей страны. Он прямо предложил мне воспользоваться своим положением лечащего врача у В.В. Куйбышева и А.М. Горького и ускорить их смерть путем применения неправильных методов лечения».

Трое лечащих врачей Горького – И.И. Ходоровский, Л.Г. Левин и Д.Д. Плетнев – были арестованы по делу «антисоветского правотроцкистского блока». Ходоровский вскоре скончался в тюрьме. А Левин и Плетнев уже в марте 1938-го предстали перед судом. Доктора Казаков, Левин и Плетнев, проводившие лечение писателя, поначалу утверждали: «Здесь медицина неповинна», но затем все равно чистосердечно признали «заведомо вредительское лечение». Сознались, что, «применив умышленно неправильное лечение и использовав не соответствующие данному заболеванию лекарства», стали виновниками гибели Горького. 11 марта суд приговорил Левина к расстрелу, а Плетнева, ставшего во Владимирском централе паралитиком, – к 25 годам заключения.

Во время третьего Московского судебного процесса 1938 года Лев Троцкий, находившийся за рубежом с 1929 года, на страницах западных газет пытался доказать абсурдность обвинений, выдвинутых большевистским режимом против него. Но при этом легендарный нарком, превратившийся в политического беженца, считал отравление Горького фактом вполне вероятным. В своей книге «Сталин» Троцкий обвинит в смерти Горького «Каина-Джугашвили»: «Горький, имевший влияние как внутри страны, так и за границей, представлял собой серьезную опасность, а главное, он не мог согласиться с тем уничтожением старых большевиков, которое подготовлял Сталин… Заставить его молчать нечего было и думать; арестовать, выслать или даже „ликвидировать“ было еще менее приемлемо. Оставалось одно – ускорить его кончину при посредстве ядов Ягоды, „не проливая крови“».

Заметки на полях

«Где маузер оказывался почему-то неудобен, Сталин прибегал к яду. На знаменитых московских процессах раскрылось с несомненностью, что в распоряжении Сталина имеется богатая лаборатория ядов и штат медиков, которые под видом лечения устраняют неугодных Сталину лиц. Врачи точно называли те лекарства, которыми они пользовались в таких пропорциях, в таких условиях, когда они из целебных средств превращались в средства убийства. Это делалось тем легче, что большевикам, особенно ответственным большевикам, врачи назначаются Центральным Комитетом партии, т. е. Сталиным. Таинственно погиб в свое время Фрунзе, ставший после меня во главе Красной армии, таинственно погибла жена Сталина Аллилуева; об отравлении говорили в связи со смертью Орджоникидзе, затем Максима Горького…

Небольшое число хорошо посвященных людей, и я в том числе, всегда подозревали, что Сталин содействовал ускорению смерти Ленина… Речь шла, разумеется, об обращении Ленина к Сталину за ядом.

…С какого именно времени лаборатория ядов вошла в административную систему Сталина? Этого я не знаю. Может быть, именно Ленин своей просьбой натолкнул Сталина на мысль, что при соответствующих уловиях яд может быть очень действенным средством для устранения препятствий… Смерть Ленина могла произойти и нормальным путем, но могла быть и ускорена. Факт таков, что она наступила внезапно, после периода медленного улучшения.

…Остается самый главный вопрос: было ли тело Ленина подвергнуто обследованию? Вряд ли кто-либо потребовал этого.

Можно зайти дальше в подозрениях и поставить вопрос о том, действительно ли Ленин обращался к Сталину за ядом. Не была ли вся эта комбинация выдумана для того, чтобы заранее установить свое алиби? Опасности проверки не было ни малейшей: никому из нас не могло, разумеется, прийти в голову допрашивать Ленина, действительно ли он пытался через Сталина добыть яд. Зато в случае, если бы яд в трупе оказался обнаружен, объяснений искать не пришлось бы: Политюро было в свое время извещено, что Ленин искал смерти…» [46] Лев Троцкий. Сталин. Chalidze Publications. Vermont. 1985. С. 255, 256–257.

Вряд ли «исповеди» под пыткой врачей стоит рассматривать серьезно. Лубянские палачи обладали такими действенными «методами убеждения», что способны были заставить признаться в чем угодно хоть мумии древнеегипетских фараонов. «Организаторы умерщвления» Горького – доктора Левин и Плетнев – за отсутствием состава преступления с началом горбачевской перестройки были реабилитированы. И тем не менее! «Факт убийства Горького можно считать непреложно установленным», – на все лады станут утверждать многочисленные историки-советологи по обе стороны Атлантики. Их, по большому счету, можно понять. Слишком уж запутанная ситуация сложилась в Горках горьковских.