Штефан Швайгер - COVID-19: 33 вопроса и ответа о коронавирусе

Намерение предоставить вирусу свободу действий, чтобы он в конечном счете сам затормозил свое распространение, доказывает свою несостоятельность ввиду нескольких нерешенных вопросов. Во-первых, до сих пор еще не ясно, как долго продержится иммунитет против нового коронавируса. Во-вторых, не так-то легко определить, кто на самом деле входит в группу риска. Тяжело заболеть COVID-19 могут и молодые, и здоровые люди. И тут снова просыпается страх перед коллапсом переполненных отделений интенсивной терапии.

Хорошо продуманные решения должны строиться на надежных данных, которых в начале пандемии попросту не было. Должно было пройти несколько недель, прежде чем в марте 2020 г. ученые по заданию Федерального министерства внутренних дел взялись за разработку трех конкретных моделей развития событий. Для самого неблагоприятного из всех возможных случаев авторы этого секретного документа исходили из того, что общественная жизнь протекает без каких-либо ограничений, люди не соблюдают дистанцию, школы продолжают работать, все предприятия и учреждения функционируют в обычном режиме, и нет никаких запретов на поездки. Вирус в этом случае распространяется более или менее беспрепятственно и до конца мая 2020 г. будут инфицированы примерно 70 % населения. Что и требовалось: создан стадный иммунитет. Но для этого необходимо, чтобы в отделениях интенсивной терапии могло одновременно содержаться до 350 тысяч больных COVID-19 , а это чересчур много для системы здравоохранения. Для 85 % из них это значило бы отказ от лечения. В течение двух месяцев, согласно расчетам, в стране было бы 1,2 миллиона умерших от COVID-19 , т. к. процент смертности в условиях переполненных больниц начинает резко расти, как мы видели в Италии.

Во втором сценарии, суть которого можно описать как «затяжку времени», общественная жизнь сводится к нулю до тех пор, пока вирус не истощится сам по себе. Кривая новых заражений уже вскоре начнет снижаться, и инфицированными окажется всего около 20 % населения. Система здравоохранения худо-бедно справится с наплывом пациентов, а умерших в итоге окажется около 220 тысяч человек. Однако чрезвычайное положение в этом случае затянется на целых семь месяцев. Для экономики это равносильно если не смерти, то, по крайней мере, очень длительной искусственной коме. И никто не сможет сказать, когда и с каким размахом вирус вернется вновь после открытия предприятий и школ. В условиях отсутствующего иммунитета количество заболевших может вновь резко возрасти.

В третьем сценарии, который получил название «Молот и танец», сначала свирепствует «молот» в форме драконовских ограничений на выход из домов. Число новых заражений относительно быстро снижается. Через шесть недель наступает фаза «танца»: дирижер гибко руководит конкретными мерами и согласовывает их между собой, чтобы шаг за шагом вернуться к нормальному состоянию. За первые шесть недель инфицированию подвергается всего один миллион человек, из них 12 тысяч умирают.

После этого, по замыслам авторов исследования, необходимо очень чутко контролировать дальнейшее развитие вируса. Это возможно лишь при условии наличия достаточного количества оснащенных лабораторий, позволяющих охватить тестами большое количество населения. В Германии потребуется делать до 200 тысяч тестов в день, чтобы не бежать вдогонку за развитием событий, а действительно управлять ими.

По всей видимости, такой сценарий выбрала Южная Корея. В этой азиатской стране после первых же случаев заражения COVID-19 не только велся поиск отдельных заболевших с помощью интенсивного тестирования, но и изучение их непосредственного окружения, чтобы как можно раньше прервать цепочки инфицирования. Наряду с хорошей инфраструктурой для тестирования страна располагает техническими возможностями получения данных о жителях из смартфонов, что позволяет осуществлять плотное слежение за ними. Для этого нужны не только высокие технологии, но и намного более свободные нормы защиты личной информации, чем в Германии.

И все же путь, пролегающий между двумя крайностями, – многомесячного карантина и ничегонеделания – по-видимому возможен, и он позволяет не противопоставлять интересы экономики необходимости защиты человеческих жизней. Цель должна состоять в том, чтобы выиграть время, пока не будет найдена действенная вакцина. Однако будьте осторожны: вслед за этим обязательно придет очередная волна гриппа!

Рекомендация.Если вы хотите сами понаблюдать за тем, как различные меры могут сказаться на развитии пандемии, можете зайти на сайт www.covidism.eu, где имеется раздел «Симулятор COVID-19 ».

#СидимДома. Простейшая мера, снижающая уровень риска стать переносчиком вируса. «Мы должны соблюдать социальную дистанцию из уважения к окружающим», – предупредила федеральный канцлер Ангела Меркель в своем обращении к нации 18 марта 2020 г. Она призвала к солидарности с пожилыми и больными людьми, которые особенно сильно рискуют, что в случае заражения COVID-19 болезнь у них будет протекать в тяжелой форме и может иметь летальный исход.

Понятие солидарности включает в себя сплоченность, товарищество, чувство общности и некоторую долю пафоса. Эта концепция уже слегка запылилась в архиве, где она хранится в отделе «Рабочее движение». Но во времена коронавирусного кризиса призыв к солидарности вновь оказался востребованным. Сейчас в нем уже меньше пафоса, но больше трезвой самодисциплины. От нас требуется:

– регулярно и тщательно мыть руки с мылом;

– чихать не в ладонь, а в локтевой сгиб;

– по возможности не прикасаться к своему лицу;

– и, самое главное, воздержаться от социальных контактов, если в них нет крайней необходимости.

Проявлять близость к окружающим, держась от них подальше? Звучит парадоксально, а для многих и слишком абстрактно. До них не доходят призывы политиков, врачей и медсестер, звезд эстрады и кино. В качестве антипримеров солидарности можно привести переполненные кафе под ярким солнцем или «вирусные вечеринки» молодежи, которым невозможно было объяснить, что COVID-19 угрожает и им тоже.

22 марта 2020 г. премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия Армин Лашет вновь призвал к солидарности. Он объявил о согласованном со всеми землями «запрете на контакты» на всей территории страны и предупредил о «нулевой толерантности» по отношению к тем, кто не будет выполнять это распоряжение. Эти слова не оставили места для социальной романтики. Лашет сказал: «Речь идет о жизни или смерти. Все очень просто – и очень плохо». Солидарность пришлось внедрять силой.