Лиза Сандерс - Диагноз. Медицинские головоломки и человеческие судьбы

Правая почка была нормальной, но надпочечник над ней был громадным.

Гордон отправила образцы крови и мочи пациентки на анализ, чтобы выяснить, в каком гормоне дело. Она подозревала феохромоцитому. Хотя опухоль эта редкая и пациентка не жаловалась на головные боли, потливость и ускорение сердцебиения, указывающие на нее, избыточные выбросы гормонов надпочечников могли приводить именно к таким пикам давления. Результаты, пришедшие на следующий день, подтвердили предположение Гордон: у пациентки действительно оказалась эта редкая гормон-продуцирующая опухоль.

Узнав диагноз, Косгроув задумался о том, не могли ли и психиатрические симптомы женщины быть вызваны избытком гормонов надпочечников. Он отыскал материалы о пациентах, у которых, как у нее, феохромоцитома сопровождалась манией и психозом. После удаления опухоли симптомы проходили. Такое случалось нечасто, но упоминания в литературе имелись.

Пациентку перевели в более крупную больницу для сложной операции по удалению феохромоцитомы. По возвращении в психиатрическое отделение она по-прежнему страдала от паранойи и бреда. Но Косгроув был терпелив: он прочел, что на выздоровление требуется время. В следующие несколько недель сознание пациентки начало проясняться. Паранойя прошла. Мания исчезла. К моменту выписки – через месяц после операции – давление у нее пришло в норму и психическое состояние тоже. Врачи постепенно отменили все препараты против гипертонии и психоза. Наконец, спустя полтора года, она полностью поправилась и оставалась здоровой, когда я разговаривала с ней – через три года после операции.

К тому времени стало ясно, что симптомы опухоли начали появляться у женщины за несколько лет до того, как она попала в больницу. Но они были нехарактерными и быстро исчезали – то острая боль в руках или груди, то тревожность или эпизоды повышенного давления, то неспособность сосредоточиться. Мания и бред, уложившие ее в конце концов в психиатрическое отделение, начались после того, как ей поставили диагноз «нарушение внимания» и начали лечить. Дальше жизнь ее превратилась в хаос; ее трое детей больше не могли жить с матерью. Двойная доза стимуляторов – продуцируемых опухолью и поступающих с лекарствами – спровоцировала острый психоз.

Пациентка рассказала, что просто не узнает себя в той женщине, какой была до удаления опухоли. После выписки из больницы она отправила Косгроуву письмо, в котором благодарила за то, что он «вернул ее к жизни».

Часть VI. Без сознания Обморок субботним вечером

Молодая девушка лежала на каталке с закрытыми глазами, руки и ноги ее то и дело подергивались. В дверях стояла мать пациентки, не в силах пошевелиться, потрясенная зрелищем ее всегда здоровой, жизнерадостной 20-летней дочки с бледным лицом и без сознания. Она подошла ближе и погладила девушку по щеке.

– Что же ты сделала, доченька?! – прошептала мать ей на ухо.

Казалось, девушка ничего не слышала, не узнавала мать и не понимала, где находится – в отделении неотложной помощи больницы при Северном медицинском университете Сиракуз, штат Нью-Йорк. Врачи сообщили только, что рано утром ее привез туда какой-то парень. Сестра в приемном отделении выяснила, что прошлой ночью она вместе с ним ходила на концерт. Там они разделились и встретились снова уже под конец. Девушка выглядела очень довольной – можно сказать, пребывала в эйфории. Она заснула у него на диване, а утром, когда он попытался ее разбудить, никак не открывала глаза. «Это меня встревожило, но я решил дать ей еще поспать», – сказал парень медсестре. Потом у нее начались недержание и рвота. Тогда-то он и повез подружку в больницу. Сообщив все это, парень уехал.

Мать испытывала попеременно то чувство вины, то злость. Она всю ночь прождала дочь дома. Девушка всегда возвращалась домой, если обещала, но в тот день так и не пришла. В шесть утра мать поехала к ее друзьям, с которыми та собиралась провести вечер. «Да, ваша дочь здесь», – сказал ей заспанный молодой человек явно с похмелья. Она еще спала. Первоначальное облегчение сменилось у матери, издерганной и усталой, приступом гнева. Как могла дочь не позвонить домой и заставить ее нервничать всю ночь? «Передайте ей, что у нее большие проблемы», – сказала женщина парню и уехала. Теперь она корила себя за то, что не зашла и не попыталась увезти дочь домой. Как могла она бросить ее там? И что это за друг, который привозит больную девушку в больницу, а потом просто исчезает?

Девушка не откликалась на свое имя, не отвечала на вопросы и не могла выполнить простейших инструкций, которые давала во время осмотра врач Лорен Пайпас. Только когда та нажала костяшками пальцев ей на грудину – прием для проверки реакции пациента на боль, – девушка проявила слабые признаки того, что осознает происходящее. Она зашевелилась, пытаясь избежать давления на грудь, и застонала, но и тогда не открыла глаз. У нее не было температуры, и сердце работало нормально.

У пациентов ее возраста, поступающих в больницу в бессознательном состоянии и без явных симптомов болезни, наиболее вероятной причиной забытья являются прием наркотиков или передозировка лекарств. Пайпас назначила анализ мочи, который выявил бы наличие в организме наиболее распространенных наркотиков. Также она взяла у девушки кровь на ацетаминофен и салицилаты, действующее вещество аспирина. Передозировка обоих лекарств, продающихся без рецепта, может привести к смерти, если ее вовремя не диагностировать и не лечить. И хотя злоупотребление наркотиками казалось наиболее вероятным, Пайпас хотела убедиться, что в остальном с девушкой все в порядке. Недержание мочи, о котором сообщил молодой человек, указывало на вероятность судорог. Поэтому врач назначила ЭКГ, рентген грудной клетки, КТ головы и стандартные анализы крови, общий и клинический. Она решила также проверить ее на заболевания щитовидной железы и беременность – частые причины обращения молодых женщин в скорую помощь.

Результаты пришли быстро. ЭКГ и КТ в норме. Ни одного из распространенных наркотиков в организме нет: ни марихуаны, ни опиатов. Ни алкоголя. Анализ мочи показал присутствие в крови амфетаминов, однако вызвать такое глубокое забытье они вряд ли могли. А вот содержание в организме натрия – важнейшего химического элемента, регулирующего многие телесные функции – было опасно низким. Понижение количества натрия, или гипонатриемия, может приводить к потере сознания и судорогам. Если его не лечить, все может закончиться тяжелыми повреждениями мозга и даже смертью. Такой низкий уровень натрия объяснял бессознательное состояние девушки. Но почему натрий вдруг упал? Это был важный вопрос. Но сначала следовало стабилизировать пациентку.