Лиза Сандерс - Диагноз. Медицинские головоломки и человеческие судьбы

Итак, Джессика Маккой снова поспешила в палату к пациенту вместе с доктором Харфордом. Когда они начали расспрашивать мужчину о болезни и смерти его матери, он сообщил, что она болела хореей Гентингтона, но у него точно ничего подобного нет. Его никто не проверял, он не хочет никаких проверок, ему не нужны никакие проверки, потому что у него ничего подобного нет. В тот же вечер Маккой позвонила старшей сестре пациента. Та подтвердила, что их мать умерла от болезни Гентингтона. Ее же выявили у их старшего брата, он сейчас в доме инвалидов. Ей очень грустно было слышать, что и у младшего брата начались те же симптомы, хотя она давно заподозрила неладное, услышав о странностях в его поведении. «Похоже, теперь нам придется беспокоиться и за его сына», – добавила она.

Потребовалось несколько дней – а также помощь обеих сестер, сына пациента и его многочисленных племянников и племянниц, – чтобы убедить мужчину сдать анализ крови, необходимый для подтверждения диагноза. Он уже начал принимать антипсихотические препараты, так что паранойя и бред отступили. К концу недели его выписали, передав на попечение семьи. Результаты анализов, пришедшие через некоторое время, диагноз подтвердили.

Я позвонила старшей сестре пациента – главе семьи, – чтобы узнать, как он чувствует себя сейчас, спустя полтора года после постановки диагноза. «Лекарства быстро вернули его практически к норме, – сообщила она, – но и тогда он не поверил, что у него болезнь Гентингтона». Вскоре мужчина перестал принимать таблетки, предпочитая свои заблуждения реальности жизни с этой болезнью. Он переселился в специальную лечебницу. Члены семьи время от времени его навещают, но возвращаться домой он отказывается. Возможно, бегство от семьи стало для него способом сбежать и от самой болезни. «Я его понимаю, – сказала она мне. – Что я могу ему сказать? Разве наша любовь отменит то, что ему предстоит? Он знает, что нет. Мы можем только продолжать заботиться о нем, и мы делаем это вне зависимости от того, где он находится».

Сумасшествие от давления

Пациентка лежала на кровати, ее глаза были широко открыты – она была напугана и тяжело дышала. Сестра у ее постели казалась очень обеспокоенной. Она обернулась к доктору Кеннеди Косгроуву, вошедшему в палату, и сказала:

– Я не могу измерить ей давление, доктор, оно слишком высокое.

Косгроув почувствовал, как давление поднимается у него самого. Большинство пациентов в психиатрическом отделении больницы Стивенс в Эдмондсе, штат Вашингтон, были физически здоровы, и психиатр Косгроув со времен интернатуры не сталкивался с подобными критическими ситуациями. Он потребовал ЭКГ и позвонил дежурному терапевту.

Десять дней назад пациентку доставил в отделение неотложной помощи полицейский наряд. По их словам, она позвонила сыну-подростку, чтобы попрощаться, – женщина собиралась покончить с собой. Вместе с полицейскими он нашел ее дома – заходящейся в крике, обезумевшей, в слезах.

В тот же день ее осмотрел Косгроув и сразу обратил внимание на то, что несмотря на ненормальное поведение – которым в психиатрическом отделении никого не удивишь, – она не была похожа на остальных его пациентов. Волосы аккуратно подстрижены, ногти ухоженные, с маникюром. Хотя женщина выглядела растрепанной и изможденной, она отличалась от типичных психически больных.

Представившись, Косгроув спросил, знает ли пациентка, почему она здесь. Глаза ее наполнились слезами. «Я больше не могу мириться со своей ужасной жизнью», – последовал ответ. Доктор сочувственно кивнул. Женщина непрестанно ерзала на кровати. «На меня семь раз нападали, едва не убили. И знаете кто – полицейские!» – внезапно разозлившись, выкрикнула она. Глаза ее с подозрением прищурились: «Вы меня хорошо поняли?»

Против нее существовал настоящий заговор – организованный штатом Вашингтон и компанией «Боинг». Иногда она слышала, как они с ней говорят – голоса раздавались прямо у нее в голове. Пациентка хихикнула, потом снова вышла из себя: «Уходите! А ну, уходите отсюда!»

На сестринском посту Косгроув ознакомился с записями в ее карте, сделанными в приемном отделении. 39 лет. Разведена. Живет одна. Принимает два препарата против гипертонии, антидепрессант и стимулятор «Концерта» – форму риталина пролонгированного действия – из-за расстройства внимания.

Как долго она пьет эти лекарства, было неясно, но Косгроув обратил внимание прежде всего на стимулятор. Психоз и мания – редкие, но хорошо изученные побочные эффекты «Концерты». Является ли препарат причиной ее симптомов или же это маниакальный эпизод биполярного расстройства?

Косгроув отменил стимулятор и попытался перевести пациентку на антипсихотические и стабилизирующие настроение лекарства. Она отказалась их принимать, поэтому пришлось делать ей уколы. Постепенно ее поведение начало меняться. Резкие перепады настроения и вспышки гнева стали менее частыми. Но, как ни странно, нарушения мышления и паранойя не проходили. Обычно эти симптомы усиливаются и ослабевают вместе. А теперь вот резкий скачок артериального давления. Связано ли оно как-то с ее психозом?

Доктор Мишель Гордон, дежурный терапевт, поспешила в палату к пациентке. Она измерила давление – 240/110, критически высокое. Женщину немедленно перевели в интенсивную терапию.

Гордон перебрала в уме краткий список возможных причин резкого подъема давления у молодой женщины, уже проходящей лечение от гипертонии. Самая распространенная – наркотики. Конечно, в отделении добраться до них было затруднительно, но Гордон решила проверить и эту возможность. Сужение артерий, доставляющих кровь к почкам, могло спровоцировать подобного рода скачки давления, но обычно эта болезнь возникает у людей пожилых, хотя по неизвестным причинам изредка встречается и у женщин среднего возраста.

Третьим вариантом в списке Гордон была опухоль, продуцирующая гормон, способный приводить к повышению давления. Большинство таких гормонов вырабатывают надпочечники – небольшие железы, расположенные повыше почек. Один из таких гормонов, альдостерон, контролирует количество соли в организме. Рост количества соли заставляет давление повышаться – иногда до значительных величин. А может, у пациентки феохромоцитома – редкая опухоль, заставляющая надпочечники вырабатывать избыточное количество стероидов, и не адреналина, а кортизола. Избыток гормонов надпочечников способен приводить к подобным скачкам давления.

В интенсивной терапии Гордон поставила пациентке капельницу с гипотензивным средством, вернув давление в пределы нормы. Потом назначила ультразвук, чтобы проверить приток крови к почкам и уточнить размеры надпочечников. Опухоли часто приводят к их увеличению. Гордон стояла возле пациентки, пока специалист по УЗИ водил датчиком по ее исхудалому животу. Он указал на сосуды, ведущие к почкам: они не были полностью в норме, но артерии не выглядели суженными настолько, чтобы вызывать повышение давления. Зернистая картинка на мониторе изменилась – врач перевел датчик на почку. «Вы только посмотрите!» – воскликнул он.