Джонатан Эйг - Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Тем временем Пинкус продолжал играть с разными дозами и химическими вариациями препарата, чтобы уменьшить побочные эффекты. Он попробовал поместить в каждую таблетку добавку – антацид [46] Антациды (от др. – греч . ἀντι – против и лат. acidus – кислый) – лекарственные препараты, нейтрализующие соляную кислоту, входящую в состав желудочного сока. , но не был уверен, что это как-то может помочь. Пинкус и Чжан обнаружили, что состав Сёрла оказался по ошибке загрязнен небольшим количеством синтетического эстрогена, также известного как местранол. Пинкус с самого начала оставался верен прогестерону и пытался избежать эстрогена, так как было известно, что последний может вызвать рак, и Пинкус беспокоился о возможных отдаленных последствиях. Он предполагал, что прогестерон для женщин безопасен, а вот эстроген, возможно, нет. Узнав о случайном загрязнении, Пинкус велел компании избавиться от эстрогена, не только из-за вероятного риска, но и потому, что эстроген мог отвечать за побочные эффекты. Но когда «Сёрл» прислал в Пуэрто-Рико чистую форму эновида, результаты получились неожиданные: не только тошнота никуда не делась, но и кровотечения между менструациями стали случаться чаще.

Тут Пинкуса осенило, что случайное загрязнение могло, наоборот, сыграть им на руку. Проведя дополнительные опыты, он выяснил, что случаи внеурочных кровотечений учащались с понижением дозы эстрогена, а случаи болезненности грудей и тошноты – с ее повышением. Он также обнаружил, что, если уровень эстрогена слишком снизить, контрацептивный эффект таблетки падает. Теперь, вместо того чтобы очищать таблетку, он предложил Сёрлу специально добавлять в десятимиллиграммовые дозы полтора процента местранола, что казалось Пинкусу наилучшей пропорцией. Побочные эффекты не исчезли полностью, но уменьшились, и кровотечения практически прекратились.

Так они и оставили.

И все же в первые месяцы пятьдесят седьмого года многие женщины бросали эксперимент, записывалось же катастрофически мало – слишком мало, по мнению Пинкуса, чтобы получить одобрение FDA.

Пинкус знал, что ему никогда не удастся проверить таблетку на десятках тысяч женщин. Даже тысячи вряд ли удалось бы набрать. Но специальной отметки, точно известного числа испытуемых, которое было нужно, чтобы управление одобрило таблетку, не существовало. Поэтому Пинкус, чтобы его исследования выглядели более впечатляющими, вообще перестал упоминать количество участниц. На самом деле он просто перестал говорить о женщинах. Вместо этого он называл количество менструальных циклов, которые наблюдались в экспериментах. «За время 1279 циклов при неукоснительном соблюдении режима приема, – написал он в протоколе одного исследования, – не возникло ни единой беременности».

Пинкус не первый проворачивал этот трюк. Фармацевтические компании часто использовали для анализа данных по препаратам, принимавшимся продолжительно, так называемые таблицы доживаемости, утверждая, что продолжительность приема и число принятых доз значат больше, чем число принимавших препарат пациентов. Учитывая, что Пинкус не мог проверять свою таблетку в Соединенных Штатах, да и в Пуэрто-Рико постоянно возникали трудности с набором адекватного количества испытуемых, перемена манеры подсчета сыграла роль. Проще говоря, «1279 менструальных циклов» звучало более впечатляюще, чем «130 женщин».

Статистические измерения имели значение для ученых и наверняка должны были стать важными для FDA, но те, кто работал непосредственно в Рио-Пьедра и Хумакао, видели иные убедительные признаки, что таблетка действует и набирает популярность. Энн Меррилл, сотрудница лаборатории Вустерского фонда, проведя некоторое время в Пуэрто-Рико, сообщала позже в интервью, что самые ранние результаты ее поразили: «Я видела этих молодых женщин, у которых было очень-очень много детей, хотя я и не подумала бы, что они так молоды, не посмотри в их карточки. Некоторые из них выглядели как прабабушки, понимаете? Высохшие и изможденные… Я смотрела в данные и оказывалось, что ей тридцать четыре, можете себе представить? И десять детей».

А о таблетке она писала так:

И видеть тех же женщин после года на таблетке… Понимаете, достаточно одного года без беременности… И они уже здоровые и веселые! А самое интересное – что, когда там у некоторых дети утонули при наводнении, женщины решили рожать снова и просто перестали принимать таблетки. И мы видели, как у них появлялись дети, и все с ними было хорошо.

Меррилл описывала, как ученые боялись до ужаса, что у женщин, принимавших таблетки, потом станут рождаться только девочки или только мальчики, что гормоны каким-то образом повлияют на пол детей, или, того хуже, – что дети будут рождаться с уродствами. Огромное облегчение наступило, когда социальные работники, следившие за появлявшимися детьми, обнаружили, что мальчики и девочки рождаются примерно в равных количествах и они здоровы.

Такие отдельные свидетельства, конечно, не доказывали безопасности препарата, но сообщали врачам и исследователям в Пуэрто-Рико растущую уверенность в том, что они поступают правильно.

Тем временем в Скоки, пригороде Чикаго, Джек Сёрл и его коллеги столкнулись с дилеммой. Отношение к таблетке, конечно, было весьма неоднозначным. Она не прошла достаточного числа испытаний, ей твердо противостояла католическая церковь. В то же время она представляла потенциальную золотую жилу для компании, которая первой выведет ее на рынок. Женщины принимали бы ее чаще, чем аспирин или пенициллин, ежедневно, и, вероятно, многие годы, в болезни и в здравии. Если таблетка будет действовать, если ее одобрят, если она никому не навредит и завоюет популярность или хотя бы не вызовет общественного осуждения, миллионы женщин по всему миру будут поглощать каждая по двести сорок таблеток в год по цене примерно пятьдесят центов за штуку. От таких цифр кружилась голова. Вполне возможно, она окажется самым главным продуктом, который когда-либо выпускал в продажу «Сёрл». А самое приятное, что компания до сих пор почти ничего на него не потратила, потому что бóльшую часть расходов взяла на себя Мак-Кормик.

Перед «Сёрл» встали трудные вопросы: каковы правила испытаний лекарств для здоровых людей? Насколько серьезно должна компания доказывать безопасность такого продукта? Хватит ли для проверки отдаленных последствий одного года? Пяти? Десяти?

Пинкус советовал Джеку Сёрлу на этом не застревать. В конце концов, невозможно было ответить на эти вопросы, потому что никто до сих пор ничего подобного не делал. Любые препараты имеют риски, но выгода от этого конкретного препарата не сравнима ни с чем. У этой таблетки были все шансы принести деньги, изменить жизнь людей, совершить переворот в культуре и побороться с острейшими мировыми проблемами: голодом, бедностью и перенаселением. Пинкус приводил еще один важный аргумент: рождение детей тоже представляет опасность, особенно для больных, слабых, недоедающих женщин. Сколько жизней можно спасти с помощью надежного средства предохранения – этого никак не измерить, но в любом случае это нужно учитывать, анализируя риски. Годы спустя тот же аргумент будет использоваться в защиту легализации абортов.