Алекс Энкиду - Почему мы живем так мало? Почему мы живем так долго?

Вероятно, Нильс Бор чаще играл в кости с коллегами и знал доказательство Анри Пуанкаре. В конце концов, он в смирении перед вечностью, написал Эйнштейну: «Бог не играет в кости с Вселенной. Вам может так казаться лишь потому, что мы не обладаем той полнотой информации, какая есть у Бога. Наша информация ограничена во времени, а в распоряжении Бога – вечность».

«Старое представление о рациональном и механистическом мире, которым управляют причинно-следственные связи, кануло в Лету, уступив место таинственному миру парадоксов и „потусторонней“ реальности» – напишет об этом через полвека в книге «Суперсила» английский физик Пол Девис. «Потусторонняя реальность» – лучше о современной физике и биологии не скажешь. Ученые во все этом как-то разбираются, просветляя свои мозги научными терминами, а, как быть всем остальным? Религиозное знание ориентировано всегда на массовое сознание. Научное же знание вынуждено ориентируется выше этого уровня. Непонимание пространств мысли ведет к общественному разобщению.

Человек придумал ядерную бомбу, компьютер, мобильный телефон, сверхзвуковой самолет, искусственное сердце и массу всяких прочих технических гаджетов, но тот, главный конфликт который мучил еще Декарта так и остался нерешенным. Конфликт между закономерностью и случайностью. Предопределены события нашей жизни, или все происходит случайно? Смерть – в большинстве случаев – случайна. Примеры не случайной, т.е. естественной смерти крайне редки. Имеем: рождение – случай и смерть – случай. Если это так, то всё бессмысленно?

Игра в рулетку: родишься ты или другой. От чего умрешь? Когда умрешь? Опять – рулетка! Случайность – базовый принцип мироздания – основа жизни и смерти?

Или, в конечном итоге, «Несчастный Случай» случаен, то есть абсурден, только по внешнему своему виду – а с точки зрения никогда не оставляющей нас потребности поиска смысла это нечто иное?

Что такое случайность? В классической, или ньютоновской науке исходным рубежом событий служат известные начальные условия. Зная их можно решить любую задачу. Например. Автобус выехал из пункта А в известный нам момент времени, с известной нам скоростью, по известной нам дороге – зная законы механики, мы легко рассчитаем когда нам бежать на остановку встречать автобус в точке В. А вот, если автобус поедет по неизвестной нам дороге: по грунтовой, или по асфальтовой, с неизвестной скоростью, нам вероятно придется идти на остановку заранее, стоять под дождем и надеяться на случай; вдруг автобус придет пораньше. Все, что мы сможем рассчитать, так это вероятность прихода автобуса в какой-то продолжительный промежуток времени. Случайности преследуют нас всю жизнь. Рождение – случайность; смерть – случайность.

Симплиций (Simplikios), философ Александрии и Афин по поводу случайности писал так. По полю шел лысый старик. Вдруг ему на голову падает черепаха и разбивает голову старика. Происшествие рассматривается в обиходной жизни как пример, доказывающий существование случайности. Но это не так. Случай неожидан только для лысого старика, но сам по себе, объективно, случай этот не выпадает из действующей в природе необходимости и причинности: черепаха упала не беспричинно, а потому, что ее нес в когтях орел. Орел был смышленым: он научился поднимать черепаху в воздух и бросать на камень, чтобы панцирь черепахи раскололся, и орел мог бы достать мясо. Увидев голый череп лысого человека внизу под собой, орел принял его за камень и прицельно бросил черепаху на него.

Ещё на заре европейской науки Демокрит положил в основание своей натурфилософии беспорядочное движение атомов, из-за которого явления приходится фактически рассматривать как случайные. И он же, противореча себе, говорил: «Люди, измыслили идол случая, чтобы пользоваться им как предлогом, прикрывающим их собственную нерассудительность»

Это противоречие наука и пытается разрешить последние два с половиной тысячелетия: с одной стороны без случайности ни одна теория – природы или общества обойтись не может, с другой стороны постоянно слышим, что случайности как таковой не существует.

Применительно к разговору о долгожительстве, а так же о смерти – по существу, можно разговаривать либо о вероятностном, либо о детерминированном подходах.

Ведь, что видим мы? Любая случайность, любая глупость человека может мгновенно прекратить как его собственную жизнь, так и жизнь других. Жизнь не охраняется никаким законом! Если в пределах известной нам совершенной системы жизни один вид может убивать другие формы жизни, чтобы обеспечивать собственный комфорт, то такое массовое проявление можно считать сущностным составным элементом всей системы. А любой элемент системы не может не соответствовать общему назначению системы. Закона об охране жизни нет. Нет ничего такого, что позволяло бы жизни обязательно дотягивать хотя бы свой биологический стаж и умирать естественной смертью. Значит случайность важный элемент жизни. Если мы поймем закон случайности, мы сможем понять смысл дуализма рождения – смерти.

Всякий случайный импульс создает некий процесс, который имеет свои точные характеристики. Эти процессы пересекаются, создавая сложность жизни. Пересечения процессов опять же случайны. Следовательно, случайности бывают разными. Первого, второго и т. д. порядка. Эволюция в исторической последовательности создает целую систему случайности. Когда-нибудь, очередной гений откроет что-то, вроде периодической системы случайностей. Российский историк науки Ю. Чайковский сделал первую попытку. В работе «Ступени случайности и эволюция», 1996, он предложил деление случайностей – на шесть ступеней по степени неупорядоченности (хаотичности): от детерминированного причинно-следственного акта, природа которого известна, до «истинного хаоса», не допускающего при нынешнем развитии науки никакого описания. Стандартная стохастическая случайность занимает здесь среднюю ступень, так как обладает жёсткой характеристикой – вероятностью.

Биофизик С. Э. Шноль говорит о двух типах случайностей: случайности, происходящие от колебательных процессах во Вселенной, исходя из времени этих процессов и случайности связанные с амплитудой (спектром) тонкой структуры колебательных процессов вызванных движением планет в неоднородном пространстве.

А, пока: «По-видимому, в нашем теперешнем складе мышления отсутствует что-то очень важное, целое измерение, без которого нельзя найти подход к нашим проблемам» – Сент-Дьерди, 1960 г.

По крайней мере, сейчас мы можем предполагать, что случайные процессы каким-то образом суть производные ритмичных процессов Вселенной на всех ее масштабируемых уровнях.