Владимир Аникеев - Практические советы Порфирия Иванова

Глубокой осенью 1934 года Порфирий Корнеевич, одолжив одежду у своего дяди, приехал в Ростов. Там он встретился с преподавателем ростовской газеты „Молот“ и „хозяином“ области товарищем Донских, рассказал им о своем методе и даже получил от них совет: селу нужны люди, поезжайте поработайте в колхозе, заодно и полечите. Издевка, не более.

В жизни Учителя наступил переломный момент, он решил отказаться от своей идеи, коль ее никто не приемлет. Главное — успокоить жену, найти работу. Наткнувшись на объявление о найме, Порфирий Корнеевич устроился уполномоченным по централизованному снабжению сельхозпродуктами и получил назначение в Невинномысский район, сельсовет Овечкино. Жена несказанно обрадовалась: наконец-то, муж бросил свою „науку“, занялся делом.

Однако, Порфирий Корнеевич просто-напросто не мог равнодушно смотреть на страдания людей. Уже на второй день работы в Овечкино он увидел в одном из домов женщину, больную малярией. Велел снять ее с печи, посадить на стул.

„Взял холодной воды, помыл ее ноги по колено — пробудил тело. Она сразу почувствовала облегчение. Я послал ее на двор чистыми ногами, чтобы она там ухватила воздуха через гортань до отказа и попросила меня как Учителя: „Учитель, дай мне здоровье!“ Через минуту она быстро возвращается, сейчас же меня благодарит и говорит: „Откуда ты, милый человек, взялся? Твои все заслуги“. Стала сама мне готовить яичницу с салом, улыбается и говорит: „Чудеса. Ты ли, Господи?“

Порфирий Корнеевич исправно исполнял свои обязанности заготовителя и, как мог, помогал людям. В ту зиму он излечил больных, страдавших от малярии, язвы желудка, недомоганий сердечных, рака желудка и других болезней.

В январе 1935 года дежурный по станции Овечкино Бондаренко обратился к Порфирию Корнеевичу с просьбой посмотреть его мать. Старушка семнадцать лет не поднималась с постели из-за паралича ног.

„Я беру на себя инициативу, ставлю перед собой вопрос: если только я эту женщину излечу и она пойдет от моего совета своими ногами, то тогда я даю себе слово пойти по снегу разувшись. В истории, известны такие случаи, но пойти по снегу босым пока не хватало смелости. Я ходил без головного убора, без обуви. Я поставил себе цель ходить босым при любой погоде в природе“.

Порфирий Корнеевич добился успеха, больная уже на второй день стала на ноги, а через неделю смогла ходить, как все здоровые. Выполняя задуманное, Иванов ушел далеко в степь и там разулся при двенадцатиградусном морозе. Обратно шел босым в Овечкино около часа, не простудился и не обморозился. А люди в поселке встретили его насмешками.

Вскоре Иванова перевели на работу в Тихорецк. Как-то в поезде он познакомился с главным врачом железнодорожной больницы города Минеральные Воды, рассказал ему о своем методе лечения и получил от него приглашение приехать и опробовать его на пациентах. Для начала ему дали двух самых тяжелых больных из изолятора — с хроническим ревматизмом и язвой желудка. Порфирий Корнеевич обоих поставил на ноги, чем вызвал переполох как среди больных, так и у медперсонала. Чуть до бунта не дошло: хотим лечиться только у Иванова — требовали больные. Пришлось уехать. На железнодорожном вокзале его догнала женщина — врач той же больницы и, запинаясь от смущения, попросила вылечить ее от язвы желудка. Женщина была еще молода, красива, в хорошей дорогой шубе. Порфирий Корнеевич согласился помочь, но поставил условие: избавься от шубы, отдай ее больничной уборщице. Услышав это, врачиха возмущенно фыркнула, повернулась и ушла. Вместе с болезнью.

В Тихорецке Иванов много лечил и постоянно вел запись своих наблюдений и мыслей. Уверенность его в себе прибывала, и он попросил тихорецких врачей предоставить ему любого из больных для лечения. А те и рады стараться, подыскали пациента: тяжелобольного, полупарализованного человека, перенесшего откачку жидкости из позвоночника. Порфирий Корнеевич не смог ему помочь, его дни уже были сочтены. Местное радио ославило Иванова на весь район, обозвав его шарлатаном. Об этом узнали в Ростове, и Иванова тут же уволили с работы.

В жаркий летний полдень Порфирий Корнеевич по пути в село Кошкино-Несветай увидел слепого пастуха, пасшего стадо овец. Он подошел, заговорил со стариком.

„А то, что я перед ним был в трусах, он этого даже не подумал до тех пор, пока я его руку не взял и не приложил к своему телу. Пастух спросил: "Ты есть Господь?" Я ему ни слова не сказал, кроме как научил, что надо будет сделать, чтобы у него глаза засмотрели по-прежнему. Больше всего просьбою просил, умолял, заставлял, чтобы он тянул в себя воздух до отказа. Этот пастух так уцепился за мои слова, лишь бы я что-либо сказал — он делал. Ему природа глаза открыла, он смотрит. От радости он мне свой кусок зачерствелого хлеба дал. Я был над ним Учитель…"

В тот день в селе Кошкино-Несветай Порфирий Корнеевич восстановил зрение пожилой армянке, которая страдала атрофией век. Армяне, проживавшие в селе, назвали его за это святым человеком.

Тем временем на Иванова уже велась охота. Его задержали неподалеку от села Генеральское, под конвоем доставили в Ростов, где заставили одеться и допросили в ОГПУ, а затем отправили на врачебную комиссию. Комиссия, состоявшая из психиатров Карганова, Покровского и Артемова, выслушав Порфирия Корнеевича, сочла его душевнобольным.

Придя в отчаяние, Иванов решил уйти из Ростова и покончить с собой: утопиться в Азовском море. Но опять природа помогла: по дороге ему встретился какой-то старик и отговорил его от необдуманного поступка.

Между тем, власти приняли решение поместить Учителя в Ростовскую психиатрическую больницу, в так называемые "Парамоновы дома". Вновь арест, вновь конвой. В больнице царил сущий произвол: врачи, медицинские сестры и санитары обращались с пациентами хуже, чем со скотом, люди заживо гнили в постелях с грязным, годами не менявшимся бельем.

С диагнозом "хроническое душевное расстройство в форме шизофрении" Учителя выписали из больницы и "выдали на руки" брату Илье и зятю Михаилу. В феврале 1936 года ВТЭК при Ростовской железнодорожной больнице дала ему первую группу инвалидности без права на работу.

"…Моя болезнь — это моя Идея. Она со своими силами выступает на горизонт".

Постепенно Порфирий Корнеевич привык к своему новому положению. Как больному, ему была положена пенсия, на которую он худо-бедно мог содержать семью. На работу его не брали. И он решил проводить эксперименты на себе — попытаться жить так, как человек еще никогда не пробовал. И еще его одолело желание передать все понятое и открытое людям, но для этого требовались бесконечное терпение и сильная воля, поскольку он по-прежнему оставался в одиночестве, никем не понятый. Родные обижались на него за то, что он "ставил их перед людьми в неудобное положение". Жене Ульяне очень хотелось, чтобы муж бросил свою "науку" и жил "как все". Очень хотелось детям, особенно старшему Андрею, чтобы их не дразнили и не попрекали отцом. Медики признавали Иванова сумасшедшим, ученые не признавали всерьез. Одна Мать-Природа понимала и поддерживала его, только к ней он обращался, только у нее искал сил. Вновь и вновь Порфирий Корнеевич вслушивался и вглядывался в нее, прислушивался к себе и вновь убеждался в своей правоте.