Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Большие идеи и амбиции? Куда уж больше? Всего пять дней назад, когда Уэйкфилд выражал с экрана телевизоров свои терзания по поводу «моральной проблемы» безопасности вакцины, на заднем плане он не только заключил тайную сделку с Барром – атаковать MMR – но и пытался зарегистрировать свой собственный продукт (включая свою монокомпонентную вакцину), который может быть успешным только в том случае, если общественное доверие к тройной вакцине будет подорвано.

Тархан не мог судить о научности проекта. Перед его глазами предстала технология так называемого «трансфер-фактора» – переноса экстракта лимфоцитов (разновидность лейкоцитов). Это было впервые предложено несколькими учеными в 1950-х годах и могло изменить правила игры в медицине. Технология опиралась на древнюю заманчивую идею о том, что можно взять что-то из тела одного человека и вставить в тело другого, при этом передавая какие-то преимущества от донора к рецепиенту. Попробовать вылечить можно было все, от болезни Альцгеймера до СПИДа. Даже бухгалтеру это показалось сложной задачей. Тем не менее проект оказался достаточно авторитетным. Его собеседники хотели заключить трехсторонний договор: они сами, Freemedic и, наконец, организация Neurolmmuno Therapeutics Research Foundation , расположенная в Спартанбурге, Южная Каролина.

Предложение звучало заманчиво. Уэйкфилд был бы никем, если бы не его умение казаться правдоподобным. Но когда помощник Тархана отправил предложение декану школы, тот ответил резко и отрицательно. «У меня есть значительный опыт исследований трансфер-фактора и вирусных инфекций. Я бы не поддержал инвестиции», – написал он Тархану.

Тем не менее Уэйкфилд сделал хитрый ход. В организации из Южной Каролины с впечатляющим названием работал тот самый иммунолог, курящий трубку, – Хью Фаденберг, который консультировал Мистера номер Одиннадцать. Его резюме говорило о многом. До переезда в Спартанбург он работал профессором Калифорнийского университета в Сан-Франциско, где исследовал генетическую предрасположенность к эмфиземе, получив финансирование от табачных компаний. FDA подало на него в суд за назначение опасного лечения, отстранило его от должности за нарушения, связанные с психотропными и наркотическими препаратами, и теперь он за бешеную плату консультировал родителей, детям которых диагностировали аутизм.

Невероятно, но он первым сообщил о предполагаемой связи между вакциной MMR и аутизмом. Хотя Уэйкфилду присвоили звание «отца движения против вакцинации», и его исследование с участием двенадцати детей считалось первым в своем роде, Фаденберг все же опередил его. Действительно, именно этого человека подразумевали в субботнем пресс-релизе Royal Free , говоря об «ученых в США», которые наблюдали «такую же временную связь» аутизма и MMR .

Статья Фаденберга, впервые представленная в июне 1995 года на конференции в Болонье, Италия, была опубликована девять месяцев спустя на пяти страницах местного журнала под названием Bio therapy , выпуск которого вскоре прекратили сами издатели. Фаденберг сообщил о 40 детях с аутизмом, у 15 из которых, по его словам, «симптомы» развились в течение недели после вакцинации MMR . У троих пациентов в течение дня появилась высокая температура и судороги, в то время как у остальных проблемы возникли в возрасте от 15 до 18 месяцев (наиболее частое время естественного проявления аутизма).

Он назвал свою статью «пилотным исследованием». Сорок детей были пациентами невролога из Нью-Йорка Мэри Коулман, специалиста по вопросам развития. Но когда я звоню ей, она называет Фаденберга «опасным и сумасшедшим» и говорит, что «с его головой что-то случилось», ведь «в этой сфере есть что-то, что привлекает шарлатанов».

Тем не менее, шарлатан или нет, Фаденберг привлек внимание Уэйкфилда. Поэтому я поехал в Южную Каролину, чтобы встретиться с ним. Фаденберг уже был стар и немощен, ухмылялся, сидя в инвалидном кресле в толстой коричневой куртке, шляпе и темной очках. Он называл Уэйкфилда «джентльменом», рассказал, что останавливался в его лондонском доме и что он, Фаденберг, отказал доктору.

– Он хотел заняться со мной бизнесом, – говорит Фаденберг во время нашей беседы на верхнем этаже его дома в 130 километрах к юго-западу от Шарлотты.

– И что бы он принес Уэйкфилду, этот бизнес?

– Много денег.

– Но кроме этого, помимо заработка?

– Может быть, это принесло бы ему известность. Я не знаю. Крупные бизнесмены обычно знамениты.

Фаденберг отказался подписывать контракт с Immunospecifics , потому что ему не нравились цели Уэйкфилда. «Он хотел доказать, что прав, это был его главный мотив. Он стремился к этому все время. К тому же, постоянно акцентировался на деньгах».

Мы говорим о трансфер-факторе, о документах, которые я получил и которые показали, что иммунолог столкнулся с нормативными трудностями.

– Теперь, используя эту технологию, – спрашиваю я, – Вы верите, что аутизм можно вылечить?

Это был наводящий вопрос, чтобы проверить его реакцию. Я предполагал, что он упомянет множество ученых-пионеров, будь то шарлатаны или нобелевские лауреаты. Умным ответом было бы что-то вроде: «Мы получаем хорошие результаты». Но Фаденберг ответил: «Да». Я не ожидал этого. «Вылечить?» – повторяю я.

– Да, – ответ остался неизменным и однозначным.

Таким уж был этот человек, дедушка кризиса, у ног которого сидел доктор без пациентов. Фаденберг рассказал мне, что он изготовил лекарство, которое назвал «скатертью шириной в три клетки», постеленной на его кухонном столе.

– И откуда она взялась?

– Из моего костного мозга.

– Из вашего личного костного мозга?

– Ага.

Секретный метод Уэйкфилда заключался в модификации трансфер-фактора в таблетки. А на этапе переноса клеток доноров пациентам Immunospecifics планировал «вставить клетки животных». Согласно патенту, предоставленному Тархану, вирус кори будет вводиться мышам, из крови которых затем будут выделены лимфоциты. Далее их будут культивировать с человеческими клетками и вводить беременным козам. Затем козье молозиво (первая порция молока) будет сушиться и, как я полагаю, продаваться под брендом Royal Free . Как позже объяснил один эксперт (профессор иммунологии Кембриджского университета), эта идея была чем-то средним между «простыми эксцентричными заявлениями» Фаденберга и «совершенно странными методами» Уэйкфилда.

Тем не менее Тархану был представлен план с подробным распределением доходов в следующем порядке: Слит, Уэйкфилд, Паундер, Корда, Фаденберг (который говорит, что отклонил приглашение), медицинская школа и «благотворительный фонд». Но зачем, спросил бы любой обыватель (я бы точно спросил), тратить время и деньги на какую-то фантастическую компанию, если Вы не такой же сумасшедший, как спартанбургский фрик? Затем я вспомнил урок, который получил в конце 1990-х годов в отношении инвестиций в «первую в мире вакцину от СПИДа», AidsVax . Я думаю, что группа бывших сотрудников Центра по контролю и профилактике заболеваний США была вдохновлена фильмом Мела Брукса «Продюссеры», основанном на идее, что на бродвейском провале можно заработать больше, чем на успешном мюзикле. Ребята получили 12,6 миллиона долларов в виде федеральных грантов на свою кампанию (названную VaxGen ), большой мусорный резервуар в Южном Сан-Франциско, разместили акции на NASDAQ и ушли на пенсию.