Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

– Наша, да и другие работы, – сказал Монтгомери, – не подтверждают, что монокомпонентная вакцинация против кори повышает риски.

Не подтверждает? Но не было ли заявлено, что вакцины против кори вызывают болезнь Крона? Трое выступающих заявили, что «растерялись». Читая стенограмму тех дискуссий – 112 страниц, 65 тысяч слов, – мне трудно сдержать эмоции, особенно отвращение. Оба, Уэйкфилд и Монтгомери, с помощью гоняющегося за сенсацией The Lancet , жадной медицинской школы и репортера из Newsnight тремя годами ранее обрушили на общественность статью с вопросительным знаком, после которой Джеки Флетчер выступила на телевидение, и Мисс номер Два позвонила в Хэмпстед. Все это начинало дурно попахивать. Мол, никто не подозревал, что попытка сравнить теплое с мокрым провалится? Думаю, это абсурд.

Но Уэйкфилд, как всегда, оставался спокойным и невозмутимым.

– Если бы мы родились всезнающими, мы бы не сидели за этим столом, – сказал он, отбрасывая, как змеиную кожу, статью, которая впервые привлекла к нему внимание общественности. – Очевидно, что гипотезы следует проверять.

Опыт Фергюсон позволил ей вмешаться в выступление около двух десятков раз. Но ни один из вопросов не был настолько важен, как тот, который она задала перед подачей послеобеденного чая.

«Откуда взялись двенадцать детей?»

Это был самый важный момент. И все же об этом никто не спросил, как будто манеры не позволяли превратить собрание в расследование. На первый взгляд, в статье сообщалось об обычных пациентах из педиатрической клиники, чьи родители неоднократно делали одно и то же шокирующее заявление: после прививки MMR у их детей в течение нескольких дней развивались поведенческие симптомы.

– Я буду откровенна, – начала Фергюсон, – похоже, что никто другой не собирается поднимать вопрос о предвзятости при формировании выборки в этом исследовании.

Ее волновали критерии отбора. В правилах публикации статей четко указывалось, что они должны соответствовать официальным инструкциям для исследователей. В документе с громоздким названием «Единые требования к работам, представляемым в биомедицинские журналы» (принятом более чем пятьюстами изданиями, включая The Lancet ) оговаривалось, что авторы должны указывать критерии отбора во вводном разделе «Аннотации», а в последующем разделе «Методы» необходимо более подробно их разъяснить.

«Четко опишите выбранный вами объект наблюдения или эксперимента (пациенты или лабораторные животные, включая контрольную группу)».

У Фергюсон были личные причины удивляться. Она появлялась в Newsnight и сама говорила, что между введением противокоревой вакцины и «любыми изменениями по типу болезни Крона» нет корреляции. Она видела группу родителей, выступающих перед камерой. И видела Джеки Флетчер, женщину в алом, основавшую группу под названием JABS .

– Может быть, я неправильно воспринимаю последовательность и взаимосвязь некоторых фактов, – обратилась она к Уэйкфилду. – Примерно в 1994 году ваша группа забеспокоилась об опасности вакцины от кори, что совпало с созданием организации JABS , которая либо спонсировала, либо поддерживала, либо проявляла некоторый интерес к этой идее.

Фергюсон пошла в правильном направлении. JABS была основана в январе 1994 года, когда Флетчер решила подать в суд. Ее сыну сделали прививку в ноябре 1992 года, всего через два месяца после отзыва вакцин. А после того, как мать пересеклась в Newsnight с Уэйкфилдом, она начала направлять к нему пациентов.

Фергюсон продолжила и перешла на Royal Free .

– Я так поняла, что по телевизору, в газетах и в интернете было много информации, рекламирующей Royal Free , как центр, где можно обследовать ребенка с аутизмом и заболеванием кишечника. Может, я все-таки ошибаюсь?

Она не ошибалась. Но это было еще не все. Не только JABS , но и адвокат Ричард Барр направлял клиентов к Уэйкфилду. И как результат, который не был обнаружен до моего расследования, Уэйкфилд получил когорту заявителей, которые обратились в больницу и намеревались подать в суд. Фергюсон ухватила самую суть схемы, хотя и не знала об этом. Схемы, придуманной юристом, который платил врачам и консультантам по почасовой ставке и спонсировался налогоплательщиками через Совет по юридической помощи, чтобы возбудить дело против MMR . Джон Уокер-Смит (отказавшийся присутствовать на пресс-конференции в Атриуме) забеспокоился о проекте. «Совершенно ясно, что юридическая заинтересованность почти всех родителей повлияет на исследование», – написал он Уэйкфилду до того, как в больницу поступил последний из двенадцати детей.

Я получаю копию этого письма (озаглавленного «Энтероколит и регрессивный аутизм») и публикую в The Sunday Times его отрывки, где отражены наблюдения австралийца:

«Никогда прежде в моей карьере я не сталкивался с такими заинтересованными в результате родителями. Думаю, это затрудняет нашу работу, особенно публикацию и презентацию».

Ага, именно. Публикацию и презентацию .

Фергюсон ничего не знала об этой частной переписке. Она не была ни журналистом, ни юристом. Поэтому вместо того, чтобы сильнее толкнуть дверь, которая должна была открыться, она направила свое внимание на клинические моменты: язвы, набухшие фолликулы и тому подобное. Но Уэйкфилд ответил. Как минимум, попытался. В отличие от дневных замечаний относительно его методов, Фергюсон не предоставила доказательств.

– Спасибо за откровенность, – сказал Уэйкфилд и перефразировал ее опасения в терминах, которых она не использовала. – Я полагаю, Вам показалось, что мы стали своего рода пристанищем для недовольных родителей? Нет, мы так себя не позиционируем.

Она ничего не говорила ни о «пристанище», ни о «недовольных родителях». Но, опровергнув свое собственное обвинение, Уэйкфилд пошел дальше.

– Эти родители пришли к нам с улицы, – солгал он, – без какого-либо отбора другой организацией.

Если бы там присутствовала основатель JABS , она могла бы могла бы опровергнуть это заявление. Семья из Калифорнии была единственным исключением. Почти все пациенты из исследования были связаны с ее группой. Мог ли Уэйкфилд забыть письмо Уокера-Смита? Или случай Ребенка номер Четыре с «самой убедительной» историей, чья мать написала ему, цитируя Флетчер и упоминая судебный процесс в первом же абзаце ее письма? Или Мисс номер Двенадцать, мать, встретившую его на собрании JABS перед тем, как привезти своего сына в Хэмпстед? Или еще один случай, когда Кирстен Лимб, «ученый» Барра, написала в Royal Free письмо с просьбой принять клиента? Я не сомневаюсь, что Уэйкфилд ничего не забыл. Тем не менее, в отделанной деревянными панелями комнате он обыграл Фергюсон. Ей просто не хватило фактов.