Джеймс Маккол - Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Костные клетки начинают отмирать при температуре 46°С, это на 10°С выше нормальной температуры тела.

Машина, на которой уехали нападавшие, была найдена сожженной в паре миль от города. Родители мальчика не дали комментариев прессе по поводу нападения, однако позже выяснилось, что его отец был видной фигурой в криминальных кругах Глазго, и вполне вероятно, что нападение было совершено представителями враждебной преступной группировки. Вскоре в городе был убит мужчина, и считалось, что это стало местью за стрельбу из дробовиков.

Разборки между бандами издавна были частью жизни Глазго, начиная с банд «Бритвы» в 1920-х, благодаря которым Глазго прозвали «Городом шрамов», и малолетних бандитов, контролировавших бетонные пустыри районов Кастлмилк и Истерхауз в 1960-х и 1970-х, которые расправлялись с помощью заточек (ножей и опасных бритв) со своими соперниками и угрожали каждому, кому не посчастливилось забрести на их территорию, и заканчивая знаменитыми «войнами мороженщиков» 1980-х, когда стычки происходили между бандами, использовавшими фургоны мороженщиков в качестве прикрытия для продажи наркотиков и ворованных вещей. Войны между враждующими бандами продолжаются здесь и по сей день.

После вышеупомянутой стрельбы из дробовиков, а также еще одного случая, когда к нам попал пациент с застрявшей в голове пулей, пошел разговор о совершенствовании помощи жертвам огнестрельных ранений. Я был решительно настроен обучиться самым эффективным способам лечения подобных ран. Во время Первой мировой войны Гарольд Гиллис сделал Великобританию мировым лидером в помощи пациентам с огнестрельными ранениями, однако с тех пор хирургические и медицинские методики были кардинально усовершенствованы. Великобритания больше не была в первых рядах, так как в других странах – а именно в США, где многие владеют огнестрельным оружием – огнестрельные ранения регулярно получали не только участвующие в боевых действиях солдаты, но и обычные граждане крупных городов. Как результат, американские хирурги стали признанными специалистами по огнестрельным ранениям.

В середине 1990-х огнестрельное оружие в Великобритании получало все большее распространение – это была основная причина, по которой я чувствовал потребность усовершенствовать свои навыки при устранении последствий его применения, – однако жертвы стрельбы были слишком редким явлением, чтобы я мог набраться опыта. Даже сейчас пулевые ранения остаются редкостью, в то время как в США количество огнестрельных оружий, а также вызванных им ранений и смертей росло и продолжает расти в масштабах эпидемии. Так, например, в 2013 году Центр контроля и профилактики заболеваемости США сообщил о 117 894 случаях стрельбы: 84 258 несмертельных ранениях и 33 636 смертельных случаях, вызванных «травмами, полученными в результате применения огнестрельного оружия» (включая убийства, суициды и несчастные случаи). Это соответствует примерно одной смерти каждые пятнадцать минут, днем и ночью, на протяжении всего года, а годовой уровень смертности практически в сорок пять раз превысил уровень Великобритании. Ключевым для моей специализации являлся тот факт, что каждое пятое из этих огнестрельных ранений приходилось на лицо.

Я решил работать именно в Майами, потому что даже по американским стандартам уровень насильственных преступлений был необычайно высоким – практически в три раза больше, чем в среднем по стране, – и огнестрельные раны лица случались, да и продолжают случаться, ежедневно. Я поддерживал постоянный контакт с Тимом О’Кифом, старшим ординатором программы подготовки челюстно-лицевых хирургов больницы Корал-Гейблс в Майами. У него я и остановился, однако работал с доктором Робертом Марксом, консультантом, которого хорошо знал по его работам по использованию кислорода под давлением для предотвращения или подавления остеорадионекроза [52] Хроническое повреждение кости в результате лучевой терапии. .

Тим привез меня к себе домой и познакомил со своей женой Марджи и маленьким сыном. Подобно Лорне, Марджи была стоматологом, чья специализация, эндодонтология [53], была одной из трех областей, которые покрывала специальность Лорны, – ресторативная стоматология [54]. Также она хвасталась тем, что однажды лечила легенду американского бейсбола Джо Ди Маджо, и у нее были даже подтверждавшие это фотографии. Они жили в закрытом жилом комплексе, в который можно было заехать только через главные охраняемые ворота по магнитной карте. Колючая проволока вдоль забора по периметру показалась мне не особо обнадеживающим знаком, однако, по крайней мере, их жилой комплекс находился достаточно далеко от Майами – так заверил меня Тим, – чтобы не переживать по поводу возможной стрельбы по ночам.

Как я обнаружил во время своей первой одиночной вылазки за ворота, если у тебя нет с собой магнитной карты и ты не помнишь четырехзначного кода – а я умудрился забыть и то, и другое, – охранник на посту не пропустит тебя, как бы ты его ни умолял.

– Конечно, я узнаю вас, доктор, – сказал он мне, когда я заметил, что уже входил и выходил пару раз вместе с Тимом, – однако я все равно не могу вас пропустить без кода.

Так как у него на поясе висела кобура с пистолетом – все еще пугающее зрелище для британцев в те годы, хотя сейчас, к сожалению, мы уже привыкли к этому, – я не стал с ним спорить и отправился в ближайший «Старбакс» ждать Тима, чтобы он меня провел.

Хорошенько выспавшись, рано утром я отправился вместе с Тимом в больницу. До работы можно было доехать по одной из двух трасс. Одна была платной, и на ней никогда не было и намека на полицию, в то время как на второй, бесплатной, полиции было навалом. Одно происшествие, случившееся, пока я там жил, история прямо как из «Костра тщеславия», – показало мне одну из причин подобной полицейской активности. Одна немецкая пара свернула не в том месте, потерялась и в итоге оказалась в глухом переулке в очень криминальном районе, где верховодили уличные банды. Когда они начали сдавать назад, один из членов банды принялся по ним стрелять, и хотя никто из них не пострадал, одна пуля пробила лобовое стекло, прошла между ними и убила их маленького ребенка на заднем сиденье. Эта ужасная трагедия предельно ясно дала мне понять, что знание местных особенностей – не роскошь, а необходимость, и я постарался хорошенько запомнить дорогу до больницы.

Больница в Корал-Гейблс представляла собой красивое белое двухэтажное здание, вокруг которого был разбит чудесный сад. Парковаться приходилось самостоятельно, в отличие от отделения челюстно-лицевой хирургии в медицинской школе Техасского университета в Хьюстоне, где я тоже недолго проходил практику и где хирургам предоставлялась услуга парковщика (как говорится, «Только в Америке!»). Больница Корал-Гейблс была шикарной, типично американской, в точности как больницы, которые я видел в бесчисленных фильмах про врачей, с ручками «антипаника» [55] Так они называются в России. Применяются в основном на дверях, через которые осуществляется эвакуация при пожаре, открываются в одну сторону нажатием на перекладину, в то время как с другой стороны дверь остается заперта. на дверях и немного иным, в отличие от Великобритании, запахом антисептика. Коридор был заставлен живыми цветами, а администраторы в регистратуре были очень улыбчивыми и дружелюбными, иными словами, «обложка» была что надо, да и внутри все оказалось на высшем уровне.