Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

День, в который разыгрывается трагедия Расина, имеет два лика. Один обращён в прошлое – это день итога, конца, разрешения тех конфликтов, которые возникли давным-давно, далеко за пределами самой драмы (завязка «Андромахи» – приезд Ореста, по сути, только начало развязки, она не создаёт никакой новой ситуации, а лишь ускоряет ход событий), другой обращён в настоящее: день – это время, в которое перед зрителем развёртывается непосредственное содержание трагедии, и у него есть своя протяжённость, своя динамика, свой ритм. Как и в трагедии Корнеля, время у Расина членится на отдельные мгновения, но природа этих мгновений другая.

У Корнеля мгновение – высший взлет его героя, у Расина – падение в пропасть, обрыв нити времени, когда нет ни прошлого, ни будущего, а есть только миг настоящего, который целиком поглощает героя, ослеплённого своей страстью.

Так, узнав о смерти Пирра, Гермиона проклинает Ореста, хотя мгновением раньше сама призывала его к мести:

Тебя не признаю, и ты противен мне!

Что, варвар, сделал ты? Твоё ожесточенье

Пресекло дней его прекрасное теченье.

<���…>

Иль не заметил ты, что гнев меня влечёт

И дух не признает того, что просит рот? (321)

(Действие пятое, явление третье)

В конце драмы Орест восклицает:

То Гермиона ли? Она ль то говорила?

<���…>

Но кто же мной убит? И кто я сам теперь? (322)

(Действие пятое, явление четвертое)

В отличие от героев Расина, герой Корнеля всегда знает, кто он в сущности, даже в самые трагические минуты своего бытия.

– Я знаю, кто я есть! – восклицает Химена, раздираемая любовью к Родриго и необходимостью преследовать его за гибель отца.

– Кто я? Что совершила? – вопрошает себя в ужасе расиновская героиня.

Время принадлежит целому, мгновение – индивиду, от него оторвавшемуся. На этом строится контраст двух героинь: Андромахи и Гермионы. Верность Андромахи прошлому – выражение её связи с Троей, с целым. Однако это целое, с которым Андромаха чувствует своё неразрывное единство, на самом деле только образ, воспоминание, живущее в её душе, то есть нечто, что уже не существует; реальное же целое, мир, её окружающий, как и неотделимое от него реальное время столь же отчуждены и враждебны для неё, как и для других героев трагедии.

Расин нарушает неписаный драматургический закон, требующий обязательного появления главного героя в финале. Андромахи в финале трагедии на сцене нет. Мы лишь узнаём, что Пирр убит руками поднятых Орестом заговорщиков, а Андромаха провозглашена царицей, поскольку незадолго до этого всё же стала его женой. На сцене лишь Гермиона и Орест. Гермиона в отчаянии закалывает себя кинжалом, а Орест впадает в безумие. В финале трагедии Расин показывает трагическую судьбу всей цепи: Гермионы, Ореста, Пирра… Та же участь ждёт и Андромаху. Торжество Андромахи – мнимо. Пирр был единственной её защитой, а теперь его не стало. Расин подчеркивает этот всеобъемлющий трагизм.

«Федра»(1677) – последнее выдающееся произведение Расина. Кроме того, это наиболее яркий образец трагедии классицизма вообще.

Трагедия «Федра» написана на сюжет трагедии Еврипида «Ипполит», но в ней есть некоторые важные отступления от античного первоисточника. Первое: Ипполит, сын царя Тесея, пасынок Федры, показан Расином влюбленным. У Еврипида он вообще сторонился женщин, здесь же влюблен в Арикию (Расин ввёл в действие этот новый персонаж). Арикия – царевна из афинского царского рода, фактически пленница Тесея, живущая при его дворе. Второе важное отличие: Федра решается рассказать о своей любви к Ипполиту в тот момент, когда Тесея нет в Трезене. Ходят слухи, что царь погиб, иначе, может быть, и не случилось бы этого признания.

И, наконец, третье отличие: главной героиней у Расина становится Федра. Однако если в трагедии Еврипида любовь Федры – это проявление гнева богини Афродиты, родовое проклятье, то здесь всё сложнее.

Начнем со списка действующих лиц:

Тесей – сын Эгея, царь Афин.

Ипполит – сын Тесея и Антиопы, царицы амазонок.

О Федре, помимо того, что она – жена Тесея, сказано, и это взято из античного мифа, что она – дочь Миноса и Пасифаи. В трагедии Еврипида это обстоятельство не играло существенной роли, Расин же это подчеркивает. Минос – легендарный царь Кносса, который, согласно преданию, был основателем законодательства на Крите, но главное, – это судья в Царстве мёртвых. Он, кстати, изображен и в «Божественной комедии» Данте: указывает новоприбывшим душам круг ада, в который им предстоит спуститься. А вот мать Федры, Пасифая, – та, что влюбилась в быка и родила от него чудовище Минотавра, которого впоследствии сразил Тесей.

Итак, в Федре от рождения заложены два противоположных начала: с одной стороны – унаследованное от отца нравственное чувство, недаром именно Минос вершит посмертный суд над душами, а с другой – порочная кровь матери, поддавшейся некогда противоестественной страсти.

Резко меняется в трагедии и образ Тесея. Он предстаёт у Расина своего рода Дон Жуаном: даже Персефону, жену подземного властителя Аида, сумел соблазнить. И в тот момент, когда разворачиваются события «Федры», он тоже, видимо, погружён в одно из таких любовных приключений: странствует, давно не подавая о себе никаких вестей.

Открывается действие диалогом Ипполита и его воспитателя Терамена. Ипполит сообщает, что решил покинуть Трезен, чтобы отправиться на поиски отца:

Могу ли примирить души моей тревогу

С постыдной праздностью? О нет, пора в дорогу!

Полгода уж прошло, как мой отец, Тесей,

Исчез… (323)

(Действие первое. Явление первое)

Но на самом деле это предлог. Истинная причина его отъезда – бегство от Арикии. Ипполит считает, что не вправе любить. Во-первых, он поклоняется Артемиде, девственной богине-охотнице, а тут влюбился в афинскую царевну. Кроме того, отец никогда не простит ему чувств к сестре свергнутого им правителя: Тесей запретил сыну даже думать об Арикии.

Терамен убеждает Ипполита перестать таиться:

Скрывая свой недуг, ты гибнешь от него. (324)

(Действие первое. Явление первое)

Ипполит молчит, но, в конце концов, все-таки признается Терамену, что влюблен в Арикию.

Тут появляется Федра. Это очень важный момент в трагедии. Ипполит пытается бежать от своей любви, торопится, говорит: «Я уезжаю». А Федра, напротив, медлит. Она знает, что от себя не убежишь, с самого начала понимает, что надежды нет, и готова проститься с жизнью:

Я здесь остановлюсь, Энона, на пороге,

Я обессилела. Меня не держат ноги.

И света яркого не вынести глазам. (325)