Михаэль фон Альбрехт - Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

ПСИХОЛОГИЯ И ИММАНЕНТНОЕ ИСТОЛКОВАНИЕ

К отрывкам, которые мы рассматривали до сих пор сточки зрения их ретардирующей функции, теперь нам нужно обратиться с другой точки зрения, чтобы по достоинству оценить не только их структурную роль, но и их содержание. Благодаря подключенным впереди причастиям, прилагательным в предикативной функции и промежуточным предложениям Саллюстий позволяет догадываться о тайных намерениях действующих лиц. Рафинированная подсветка душевных процессов в сочетании с вчувствованием — ср. синтаксически сложные независимые аблативы364 и вставки — дистанцирование (dicitur) — также новшество сравнительно не только с Катоном, но и с Цезарем.

Истолкование, значимое для Саллюстия, не появляется изолированно; скорее благодаря обозначенным языковым средствам оно получает доступ в историческое изображение, органически срастается с ним и погружает его в какую-то беспокойную светотень, — отличительный знак саллюстиевой изобразительности. Его рассказ — не «плоскостной», как у Катона; он получает измерение глубины, вытекающее из искусства драматической ретардации и ускорения. От ясного и четкого рисунка Цезаря стиль Саллюстия отличается своей более живой красочностью, от дикции Цицерона — отказом от размашистого жеста.

I. Тексты: Кв. Клавдий Квадригарий (эпоха Суллы)365

Сит interim Gallus quidam nudus praeter scutum et gla- dios duos torque atque armillis decoratus processif, qui et viribus et magnitudine et adulescentia simulque virtute ceteris antistabat. is maxime proelio commoto atque utri- sque summo studio pugnantibus manu significare coepit utrisque, quiescerent. pugnae facta pausa est. extemplo si- lentio facto cum voce maxima conclam at, si quis secum de- pugnare vellet, uti prodiret. nemo audebat propter magni- tudinem atque inmanitatem faciès, deinde Gallus inridere coepit atque linguam exertare. id subito perdolitum est cu- idam Tito Manlio, summo genere gnato, tantum flagitium civi tati adcidere, e tanto exercitu neminem prodire, is, ut dico, processif nequepassus est virtutem Romanam ab Gal lo turpiter spoliari. scuto pedestri et gladio Hispanico cin- ctus contra Gallum constitit. metu magno ea congressio in ipsoponti utroque exerci tu inspectante facta est. ita, ut ante dixi, constiterunt: Gallus sua disciplina scuto proiecto can- tabundus; Manlius animo magis quam arte confisus, scuto scutum percussit atque statum Galli conturbavit. dum se Gallus iterum eodem pacto constituere stude t, Manlius He rum scuto scutum percutit atque de loco hominem iterum

deiecit; ео pacto ei sub Gallicum gladium successit atque Hispanico pectus hausit; deinde continuo humerum dex- trum eodem concessu incidit neque recessit usquam, donee sübvertit, ne G allus impetum icti haberet. ubi eum evertit, caputpraecidit, torquem detraxit eamque sanguinulentam sibi in collum inponit. Quo ex facto ipse posterique eius Torquati sunt cognominati.

... Когда между тем один галл, нагой366—до щита и двух мечей — и украсившийся шейной гривной367 и наручными браслетами, выступил вперед, который и силой, и величиной, и юношеским пылом, и мужской доблестью превосходил остальных. Поскольку битва была в самом разгаре и обе стороны сражались очень горячо, он начал делать знак рукой обеим, давая им понять, чтоб они остановились. Битва была прервана. После того как настала тишина, он тотчас очень громким голосом призвал, что если кто хочет биться с ним в поединке с решительным исходом, то должен выступить вперед. Никто не отваживался на это из-за его мощи и величины и грубой внешности. Тогда галл начал насмехаться и высовывать язык. Внезапно это причинило некоему Т. Манлию, который был из знатного дома, сильную боль в сердце, что гражданской общине выпал такой позор, что из такого большого войска никто не выступил. Он вышел, как было сказано, вперед и не допустил, чтобы римская храбрость осрамилась со стыдом перед одним галлом. С пехотным щитом и опоясанный испанским мечом он встал напротив галла.

Сопровождаемый всеобщим страхом, он осуществил встречу посередине на мосту на глазах обоих войск. Так они встали, как я уже сказал, — галл, как он был обучен, выставил вперед щит и запел; Манлий полагался больше на свое мужество, чем на выучку, стукнул щитом о щит и пошатнул твердую боевую позу галла. В то время как галл старался снова принять ту же позу, Манлий еще раз стукнул щитом о щит и снова вытеснил его с его позиции; таким образом он проскользнул под галльским мечом и испанским вскрыл ему грудь; затем он без промедления, в той же стычке ударил в правое плечо и не подался ни на шаг назад, пока не заставил того упасть, чтобы галл не мог замахнуться для удара. Как только он распластал его на земле, он отрубил ему голову, снял с него гривну и возложил окровавленную добычу себе на шею. Отсюда он и его потомки получили прозвище Торкват.

Dictator сит tumultus Gallici causa iustitium edixisset, omnes iuniores sacramento adegit ingentique exercitu ab urbe profectus in citeriore ripa Anienis castra posuit. pons in medio erat, neutris rumpentibus ne timoris indicium esset, proelia de occupando ponte crebra erant, nec qui potirentur incertis viribus satis discerni poterat. turn eximia corporis magnitudine in v acuum pontem Gallus processif et quantum maxima voce potuit «quem nunc» inquit «Roma virum fortissimum habet, procedat agedum ad pugnam, ut noster duorum eventus ostendat utragens bello sit melior». diu in ter primores iuvenum 369 Romanorum Silentium fuit, cum et abnuere certamen vererentur et praecipuam sortem periculi petere nollent; tum T. Manlius L. filius, qui patrem a vexa- tione tribunicia vindicaverat, ex statione ad dictatorem pergit; «iniussu tuo» inquit, «imperator, extra ordinem nunquam pugnaveri m, non si certam victoriam videam: si tu permittis, volo ego illi beluae ostendere, quando adeofe- rox praesultat hostium signis, me ex eafamilia ortum quae Gallorum agmen ex rupe Tarpeia deiecit». tum dictator « made virtute» inquit «acpietate in patrem pa triamque, T. Manli, esto. perge et nomen Romanum invictum iuvan- tibus dis praesta». armant inde iuuenem aequales; pede- stre scutum capit, Hispano cingitur gladio ad propiorem habili pugnam. armatum adornatumque adversus Gallum stolide laetum et — quoniam id quoque memoria dignum antiquis visum est — linguam etiam ab inrisu exserentem producunt. recipiunt inde se ad stationem; et duo in medio armati spectaculi magis more quam lege belli destituuntur, nequaquam visu ac specie aestimantibus pares, corpus alt e- ri magnitudine eximium, versicolori veste pictisque et auro caelatis refulgens armis; media in altero militaris statura modicaque in armis habilibus magis quam decoris species ; non cantus, non exsultatio armorumque agitatio vana sed pectus animorum irae que tacitae plenum; omnem ferociam in discrimen ipsum certaminis distulerat. ubi constitere inter duas acies tot circa mortalium animis spe metuque penden- tibus, Gallus velut moles superne imminens proiecto laeva scuto in advenientis arma hostis vanum cae sim cum ingenti sonitu ensem deiecit; Romanus mucrone subrecto, cum scuto scutum imum perculisset totoque corpore interior periculo volnerisfactus insinuasset se inter corpus armaque, uno alte- roque subinde ictu ventrem atque inguina hausit 370 et in spa- tium ingens ruentem porrexit hostem. iacentis inde corpus ab omni alia vexatione intactum uno torque spoliavit, quern respersum cruore collo circumdedit suo. defixerat pavor cum admiratione Gallos: Romani alacres ab statione obviam mi- liti suo progressi, gratulantes laudantesque ad dictatorem perducunt. inter carminum prope modo incondita quaedam militariter ioculantes Torquati cognomen auditum ; celebra- tum deinde posteris etiam familiae honorifuit. dictator co- ronam auream addidit donum miri sque pro contione earn pugnam laudibus tulit.