Михаэль фон Альбрехт - Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

с) О диспозиции

Клавдий с самого начала высказывает мысль, что запланированный шаг — новшество. Тацит приберегает ее к концу и делает ее само собой разумеющейся рядом примеров; он ловко связывает ее в заключении с беглым обзором расширения ius honorum.

Тацит резко вступает в игру с примером и уже в первом предложении — дополнением в виде стоящего в аблативе герундия — проясняет основную мысль. Как в отдельном, так и в целом у него общее вырастает из отдельного.

Конечно, его способ действия можно охарактеризовать как угодно, но не как неразборчивый. В оригинальной речи император хронологически нанизывает исторические события, не проводя четкой линии между различными аспектами. У Тацита группировка exempla, напротив, определяется их ролью в рамках аргументации: иностранцы становились в Риме царями. Благодаря своему лапидарному положению в середине речи это предложение эффектнее, чем многочисленные имена и подробности во введении к оригиналу. Широкую историческую панораму Клавдия Тацит замещает одним лишь целесообразным разделом в конце547.

О писательской манере Клавдия Светоний сказал: scripsit magis inepte quam ineleganterон писал скорее нелепо, чем неизящноS48. Под inepte подразумевается не «отсутствие ума», еще менее того «отсутствие ловкости», но определенное «mal à propos», противоположность aptum, уместному. В то время как Тацит

приспособляет свой ход мысли во всех подробностях к теме, к типу ситуации и к достоинству лиц, Клавдий упоенно погружается в отступления и иногда — не обращая чрезмерного внимания на dignitas — не прячет блесток своего юмора.

О содержательной ineptia Клавдия и о тацитовском вкусе к aptum довольно549. Но в какой мере император нашел, может быть, тон, уместный в данной ситуации, покажет следующий раздел, который должен также прояснить, как обстоит дело с elegantia Клавдия и какие качества соответствуют ей у Тацита.

2 . Язык И СТИЛЬ

КЛАВДИЙ

Характеристика языка и стиля речи Клавдия определяется двумя противоположными полюсами550.

а) конвенциональный стиль

В словаре речи бросаются в глаза определенные политические клише императорской эпохи, такие, как quies, покой, и рах, мир {г, 36 сл.) в качестве высоких ценностей и гражданских добродетелей, boni, порядочные, и locupletes, состоятельные, как квалификация для допуска в сенат (2, 5). Типичны и шаблонные суперлативы (в элативной функции) для характеристики лиц и общин, которым император выказывает благосклонность: ornatissima551 ессе colonia valentissimaque, сиятельную и цветущую колонию (г, 10); L. Vestinum familiarissime diligo552, Л.Вестин, к которому я испытываю самые

дружеские чувства (г, 12); defratre... miserabili quidem indignissimoque hoc casu, о брате... несчастном и в высшей степени недостойном от этого случая (г, 17 сл.); nobilissimum virum, благороднейшего мужа (г, 25); точно так же лишь кажутся аффективными такие обозначения, как insignes iuvenes, выдающиеся молодые люди {г, 24); amicum теит, моего друга (г, 25). Конвенциональна и брань в адрес политического соперника как «разбойника» и «чудовища из бойцовской школы» (г, 15); нужно не усматривать за этими словами необузданный темперамент тирана553; но отдавать себе отчет в том, что такой речевой оборот, известный нам и по Цицерону, представляет собой не вспышку страсти, а клише.

К стилю политической речи относятся также определенная осмотрительность и сдержанность. Они выражаются, например, в отборе глаголов: субъективирующий puto (2, 9) и просительный quaeso (2,13) — формулы скромности; такие обороты также относятся к обязательному арсеналу сенатских речей и предложений554; аналогичная тенденция сказывается и в vereor ne... videar, опасаюсь, что... покажусь (1,39 сл.), к timide quidem, с робостью {г, 30). Осторожность заявляет о себе и в косвенной форме полемики и возражения: si quis hoc intuetur... idem opponat, если кто будет смотреть... он же пусть противопоставит (2, 32-34). О дипломатическом understatement свидетельствует, с другой стороны, многократное употребление non paenitet, [мы] не раскаиваемся, в смысле «мы рады тому, что... ».

Тональность речи определяет ее синтаксис и стиль, как, в частности, на первый взгляд, «плеонастические» элементы, например, Equidem primam omnium illam cogi- tationem hominum quam maxime primam occursuram mihi provideo: «что мне в качестве первого предстоит столкнуться с тем, что люди всегда думают в самый первый [момент]». Повтор слова служит здесь средством обобщения, предназначенным сразу же лишить возражение веса.

К традиции стиля курии принадлежат и удвоения 555 : formas statusque (i, 7); coloniarum ас municipiorum (2, 3); bonorum... et locupletium (2,4 )•, ornatissima... valentis- simaque (2, 9); familiarissime diligo ethodieque in rebus meis detineo (2,11 сл.); miserabili quidem indignissimoque hoc casu (2,18 )-,fidem obsequiumque (2,34).

В том же стиле курии и определенные формы tra- ductio (itXoKrj); старый тип diem, quo die напоминает, например, такая реплика Клавдия: non magis sunt paenitendi senatores, quam paenitet (2, 23 сл.; ср. также г, 29 non paenitet).

в) ИЗБРАННЫЙ СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ И СТИЛЬ ИСТОРИОГРАФИИ

Наряду с конвенциональными чертами стиля курии речь обладает, однако же, и иными; уже при употреблении удвоений сказывается тенденция придать им новый блеск дополнительными средствами: сочетание fidem obsequiumque производит столь живое впечатление потому, что расположение по краям относящихся к каждому уточнений порождает хиастическую форму. Процитированная выше traductio получает пуанту благодаря антитезе; между родственными по смыслу прилагательными часто вставляются другие слова (выше, г, 4 и 2, 9) или же в каждом случае вторая частица фразы увеличивается (выше, 2, и сл.; 2,18).

В то время как большинство элементов стиля курии сосредоточено во втором столбце и в начальных строках первого, главная часть первого столбца имеет иной облик.

Словами quondam reges hanc tenuere urbem Клавдий и с содержательной, и со стилистической точки зрения вступает в область историографии556. Достаточно сравнить начало «Анналов» Тацита: urbem Romam aprincipio reges habuere, городом Римом изначально владели цари. У Клавдия то же самое «благородно» звучащее окончание -ere, которое сохранится и в следующем предложении (supervenere 1, 9)557. Равным образом характерны для исторического стиля объясняющие вставки с nam (1, 16 и 22). Интенсивное образование appellitosss подходит к архаической окраске исторических пассажей речи.

Иногда в распределении основных мыслей по второстепенным частям предложений сказывается стремление к асимметрии. Вообще довольно изысканные причастные конструкции559, относительно редкие еще у Цицерона, играют определенную роль; но нет никакой строгости в проведении этих принципов, которые свойственны и Тациту; то, что придает отпечаток речи Клавдия, — не вышколенная асимметрия и не деланность, но достаточно тесно связанный с предметом способ выражения, который Светоний без особых похвал охарактеризовал словами «поп ineleganter»560.