Михаэль фон Альбрехт - Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

с) рыхлый стиль

Еще одна группа элементов, как представляется, указывает на стилистическую связь с практикой устной речи — отчасти напоминающей импровизаторскую. К таковым относятся назойливые повторения, такие, как ornare — ornatissima — ornamentum (в тесном пространстве 2, 9-и и без видимой стилистической цели, при том что в отношении мысли предложения связаны друг с другом не слишком тесно); ср. также it а appellitavit — ita appellatus est (i, 22 сл.).

Кажется, следы устной импровизации 561 можно от части распознать и в структуре предложений. Можно посмотреть, как в следующем предложении развивается и несколько сдвигается конструкция (i, 5-7): cogitetis, quam multa in hâc civitate novata sint, et quidem statim ab origine urbis nostrae in quod formas statûsque rés publica nostra diducta sit , лучше бы вы подумали о том, сколько уже было обновлено в этом государстве, а именно тот час по основании нашего города, сколько форм ус трой ства восприняло наше государство.

Слова et quidem вводят задним числом описание обстоятельств, после которого предложение могло бы считаться законченным (urbis nostrae), но из этого до

полнения развивается отдельное предложение, со своим подлежащим и сказуемым.

Рыхлый стиль, позволяющий мысли развиваться постепенно, вместе с фразой, отражается и в исторической части нашей речи; из этого возникает в высшей степени своеобразная смесь исторической торжественности и стиля «высказываний задним числом», близкого к стихии устной речи. При этом одна мысль влечет за собой другую, поясняющую первую: констатация propter temeratum sanguinem, в силу оскверненной крови, впоследствии конкретизируется в придаточном с quod, а упоминание в этом последнем бедности матери, в свою очередь, подробнее объясняется в еще одном предложении. Однако при всем при том Клавдий не упустил цель из вида, он веще двух придаточных предложениях целенаправленно держит курс к концу, где выдвигает главную мысль: cum domi repelleretur â gerendis honoribus, postquam Romam migravit, regnum adeptus est, когда уж дома его не допускали к отправлению почетных должностей, после того как он переселился в Рим, стяжал царскую власть. Хотя император вначале поддался склонности в тоне непринужденной болтовни попотчевать присутствующих несколькими подробностями из богатой кладовой своих исторических познаний, он, однако же, вовсе не теряет нить: во внешне неуправляемой диастоле уже запрограммирована последующая— решительная и целесообразная — систола. То же самое можно наблюдать и в следующем предложении: главная мысль, «между ним и его сыном вкрался Сервий Туллий», распространяется дополнением к слову filio: «или его внуком»; к этому комментарию примыкает еще один, освещающий вопрос о состоянии источников: «поскольку и в этом авторы не единодушны». Все эти примечания появляются не в конце фразы, но в середине; почетное заключительное место отводится грамматическому подлежащему Сервию Туллию. (Нужно обратить внимание на тот факт, что глагол уступает здесь свою традиционную позицию562, чтоб сообщить большую весомость имени собственному.) К имени примыкают два замечания: i) если верить римской традиции, Сервий — сын пленницы (captiva natus Ocresiâ: расстановка по краям более важных слов!), 2) по сведениям этрусков, он приверженец Целия (Caeles) Вивенны. Если бы предложение на этом оканчивалось, никто не подозревал бы, что чего-то не хватает; insertus было бы тогда эллиптической формой сказуемого. Но теперь Клавдий расширяет реферат этрускской традиции и в то же время постепенно продвигается к собственной цели предложения: postquam... Etruria excessif, после того как ... ушел из Этрурии, имеет функцию, сходную с исполняемой в предыдущей фразе словами сит domi repelleretur a gerendîs honoribus. Правда, перед принятием царского достоинства сообщается об овладении Целиевым холмом, так же, как и о его переименовании в честь Вивенны. При этом не обходится без вставок и излишне подробных описаний и повторений. В целом же, рассмотренное последним предложение выстроено по тому же самому принципу, что и предыдущее, только в более широкой форме: начало — примечания — главная тема — примечания — постепенное возвращение к теме во временном придаточном — примечания — главная тема. В следующем мы снова наблюдаем тенденцию сдвигать примечания к середине (qua ipsius quafiliorum eius, как его> так и его сыновей); решающая политическая перемена опять отложена до конца563.

В отрывке, которым мы занимались до сих пор, можно было в обилии наблюдать рыхлые структуры, близкие к стихии устной речи, но было бы ошибочно интерпретировать на этом основании стиль Клавдия как ассоциативный, скачкообразный или даже как симптоматичный для его слабоволия; было бы воистину достопримечательно, если бы личность императора каждый раз, двигаясь от середины фразы, вновь обретала силу воли и целеустремленно вела к тематически релевантному завершению.

Тем самым, в этом сознательно избранном стиле мышления есть эстетическая и практико-психологи- ческая компоненты. Эстетическая — стремление, разрыхляя поверхность, добиться большей красочности и живости; это та художественная воля, которая в Porta Maggiore, воздвигнутой как раз во время Клавдия, оставляет стены и колонны в состоянии полуокончен- ной rustica564 и таким образом отнимает жесткость у падающего света. Психологическую компоненту трудно отделить от эстетической: насколько более мягко воздействует аргументация, которая не рвется к своей цели прямолинейно, не обращая внимания на слушателя, а сначала со всей любезностью ведет его на первый взгляд сторонними путями через раннюю римскую историю! Уютная атмосфера устной речи и ученая рассеянность «доброго императора Клавдия» для него — также дипломатическое средство влияния на слушателей.

ТАЦИТ

Наше описание следует за текстом; при этом заголовки в каждом случае указывают на тот стилистический прием, который можно с наибольшей четкостью усмотреть в соответствующем предложении. Однако мы не оставим без упоминания и остальные повторно употребленные стилистические средства, чтобы у читателя возник общий образ нашего текста.

а) главная мысль в ПОДЧИНЕННОЙ ЧА СТИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Уже в первом предложении есть одна особенность — главная мысль сформулирована не собственно в главном предложении, а в его шлейфе с аблативом: trans- ferendo565 hue quod usquam egregium fuerit, перенося сюда все такое, что было превосходно где бы то ни было. Это не способ обесценить или ослабить мысль, поскольку финальное положение как таковое придает ей достаточную весомость. Но аблативная форма вносит элемент объективности у округленности, что

принадлежит к свойствам монументального стиля Тацита.