Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Отсюда, из дома в Плотниковом, Елена, еще не окончив гимназии, была отправлена родителями лечить туберкулез в Давос — седьмой и восьмой классы окончила экстерном. Вернется, кстати, в 1913-м уже в другой дом родителей (см. Трубниковский пер., 26), где в коммуналке, рядом с комнатами Гомберга, но в 1921 г. будет одно время жить ее школьная подруга Ася Цветаева.

С французом Полем Элюаром, тогда молодым поэтом Эженом Эмилем Полем Гренделем, познакомится как раз в Давосе, «в пятиэтажном шале — среди зелени и снегов, из бруса с застекленными балконами». «С одной стороны, богатые туалеты состоятельных людей, с другой — смертельная болезнь и спрятанное отчаяние, — напишет ее сестра, Лидия. — Это и свойственное туберкулезникам сексуальное возбуждение почти всегда кончалось страстью». Словом, семнадцатилетняя Гала влюбилась в поэта и почти сразу стала звать его, 30-летнего, «мой мальчик». «Любой ценой добьюсь, — говорила, — что ты будешь мне послушен». Добьется, да так, что он примет в их супружескую постель третьего — ее нового любовника, а потом и все ее гомерические измены. Туберкулезное возбуждение — ничего личного.

В историю литературы она вошла, восторженно пишут ее поклонники, «чарующей перепиской» с Элюаром. Переписка и впрямь чарует. «Мой язык с твоим, в твоих устах и в твоей влажной розе, — пишет ей поэт. — Ты разукрашена моей спермой. Она у тебя на руках, на животе, на груди, на твоем необыкновенно оживленном лице. Мы снова будем целовать, ласкать, пронзать друг друга…» Но сам же летом 1929 г. знакомит ее со своим другом — испанским художником Сальвадором Дали. Тот, вообразите, еще «не знал женщин». Да, она еще «допускает до себя» Элюара, но говорит ему, что в ее сердце он — на втором плане. Она разойдется с ним в 1932-м, а брак с Дали оформит только в 1958 г., когда ей стукнет 65.

Жили роскошно. «Я богат, — смеялся Дали, — потому что кругом дураки…» Причуды его зашкаливали. Он требует, чтобы рядом с ним всегда находилась, например, корова или пианист в леопардовой шкуре за перекрашенным роялем. Гала, хоть и зовет себя порой «путаночкой», всегда рядом. Дали признается: «У меня две величайших любви — Гала и доллары». Комментатор в книге о нем подчеркивает: «Он мог бы добавить, что это Гала и добывала его доллары». А в это же время мать ее умирает от голода в блокадном Ленинграде. Увы, и Гала, и уже взрослая дочь ее от Элюара давно забыли ее и не переписываются с ней. Более того, Дали в это время «поет хвалы Гитлеру и Франко…». Гала тоже меняется, она торопится любить, пускается во все тяжкие, дарит юношам даже автомобили «в обмен на услуги известного свойства» и среди бесчисленных любовников выгуливает в «Саду Ялты» (так, в память о России, назвала огромный парк при подаренном Дали средневековом замке) очередного — самого Джозефа Фенхолда, исполнителя главной роли в мюзикле «Иисус Христос — суперзвезда». Ему 20, ей — 78! А Дали не только уже редко приглашается в подаренный им же замок, но, как и Элюар когда-то, он переходит, как пишут, к «практике созерцания» — развлекающихся с его «ненасытной женой» молодых любовников…

Вспоминала ли она Россию? Да, на старости лет даже побывала в Москве. Но Евгений Евтушенко, приглашенный как-то на ужин к супругам, услышал от нее: «Я купила туда тур и собиралась провести полгода, но не выдержала и двух недель… Эти русские могут быть счастливы, только когда напиваются».

Тему подхватит и Дали: «Когда я вижу на улицах лица так называемых „обыкновенных людей“, меня воротит, как от овсянки. Признаюсь, меня влекут лица на криминальных полосах газет… Убить — это преодолеть. Убить — это быть выше… Сам я никого не убил и презираю себя за это… Убийство настолько высоко, что не нуждается в такой мелочи, как моральные оправдания… — „Значит, Гитлер — это тоже высоко?“ — спросил Евтушенко. „А что Гитлер? — сказал великий маг… — В нем был известный размах, даже гениальность… А его Дахау, Освенцим? Какая адская грандиозность воображения!..“»

Евтушенко говорит, что обозвал его после этого «сволочью», а американский профессор, с которым он пришел в гости, просто плюнул в кофе великому художнику, на что Дали ответствовал: «Я пил кофе с лимоном, со сливками, с ликером, но еще никогда — с плевками…» — «И… отставив мизинец, поднес чашечку к губам…»

Гала умрет в 1982-м. Завещала набальзамировать себя и захоронить в замковом подземелье. Хотела приобщиться к фараонам. Планировала самоубийство, смерть перед алтарем. Но, как сказали бы ныне, — не срослось. Смерть явилась неожиданно и, как пишут, не дала, к счастью, «устроить ей последний „хеппенинг“». А жаль…

216. Плющиха ул., 11а(с. п.), — дом Д. Н. Щербачева. Ж. — с 1830-х по 1838 г. — Пелагея Николаевна Толстая(урожд. кн. Горчакова), бабушка (по отцу) Л. Н. Толстого.

Здесь же в 1837–1838 г. жил ее девятилетний внук — Лев Николаевич Толстой, который жизнь здесь опишет в повестях «Детство» и «Отрочество». Позже, в 1840–1850-е гг., в этом доме жил медик, профессор Александр Осипович Армфельд(кстати, третью дочь Армфельдов, Наталью, родившуюся в этом доме в 1850 г. и умершую на каторге, ставшую революционеркой-народницей, не только защищал Лев Толстой, но и изобразил в романе «Воскресение» в образе революционерки Марии Щетининой). А с 1916 г. в этом доме жил литературовед, филолог Андрей Александрович Сабуров.

При советской власти, в 1920–1930-е гг., здесь жил историк, педагог, краевед, автор книги «Культурно-исторические экскурсии…» — Николай Александрович Гейнике, потом, в 1940–1950-е гг. — поэт, драматург, автор слов популярного танго «В парке Чаир распускаются розы» Павел Александрович Арский(наст. фамилия Афанасьев), а с 1980-х и до 2018 г. — литературовед, критик, специалист по истории театра, профессор — Инна Люциановна Вишневская.

Все сказанное выше, конечно, лишь беглое перечисление жильцов этого дома. Также хотелось бы описать и другие «литературные» дома на Плющихе, подробно остановившись в конце лишь на одном — на доме № 36.

Так вот, на Плющихе жили: в 1859 г., вернувшись из ссылки, — поэт-петрашевец, прозаик, драматург Алексей Николаевич Плещеев( дом № 20, н. с.), а в доме № 32(также не сохранившемся) жили: с 1860-х и до 1919 г. литератор, религиозный философ и композитор Федор Алексеевич Страхов, родной брат Л. А. Авиловой и собеседник Л. Н. Толстого; с 1864 по 1887 г. прозаик и мемуаристка Лидия Алексеевна Авиловаи в 1890–1900-е гг. — публицист, историк, политик, будущий председатель ЦК партии кадетов (1905), министр иностранных дел Временного правительства (1917), редактор парижской газеты «Последние новости» (1921–1941) и руководитель Союза русских писателей во Франции — Павел Николаевич Милюков.