Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Остается добавить лишь, что позже, в 1850-е гг., дом стал принадлежать камергеру, а впоследствии церемониймейстеру (1841) и гофмаршалу (1849), в будущем цензору, но — славянофилу «по убеждениям», Алексею Николаевичу Бахметевуи его жене — фрейлине двора, графине Анне Петровне Бахметевой(урожд. Толстой). Сюда они переехали из дома 49на Пречистенкеи почти сразу завели здесь свой «салон». Во-первых, родственником Бахметева был публицист и философ-славянофил Самарин, а во‑вторых, он издавна был знаком с Иваном Аксаковым. Вот отчего здесь стали появляться, помимо названных, и Гоголь (предположительно), и Хомяков, и Тютчев, и князь С. Н. Урусов, и С. И. Сухотин, который, как утверждают, стал прототипом Каренина в романе Толстого.

Наконец, при советской власти дом стал принадлежать военному отделу ВЧК, во дворе которого живущий поблизости Борис Пастернак в холодную зиму 1918 г. «воровал дрова» — так, во всяком случае, он пишет в «Охранной грамоте».

Ну, а ныне в этом доме — Международный центр Рерихов.

125. Зубовский бул., 16/20(с.), — дом Красной профессуры. Ж. — с 1929 по 1948 г., на 1-м этаже — философ, эстетик, историк, литературовед, профессор, лауреат Сталинской премии (1943, премия была передана в Фонд обороны) — Валентин Фердинандович Асмуси его первая жена Ирина Сергеевна Асмус.

…Эх, эх, про Зубовский бульвар много можно рассказать всякого. Поразительно, но сюда, в сохранившийся дом № 27, к сенатору, театралу, учредителю Общества поощрения художников, князю Ивану Алексеевичу Гагарину(между прочим, деду философа-космиста Николая Федорова) и его второй жене — актрисе Екатерине Семеновой, заезжал в 1826 г. сам Пушкин! И из этих, считайте, окон смотрел, возможно, на бульвар!..

Зубовский бульвар (конец XIX — начало ХХ в.)

А на месте почти соседнего, № 31− 33, стоял в те же годы дом, где жил писатель, историк и композитор, друг Пушкина, Николай Александрович Мельгунов,который в 1832-м написал музыку к стихам поэта «Я помню чудное мгновенье» и держал «широко известный литературный салон». В салоне его бывали — аж голова кружится! — Жуковский, Гоголь (оба, кстати, были поручителями на свадьбе Мельгунова), тот же Пушкин, Одоевский, Шевырев, Хомяков и др. Наконец, в доме № 8(жаль, тоже утраченном) жил почти забытый ныне филолог-эллинист Федор Николаевич Беляев, в 1850-е гг. знакомый, помощник и корреспондент Николая Гоголя.

Ныне шумный Зубовский, разумеется, другой. Но не двести, а всего лишь сто лет назад здесь, в стоящем и ныне доме купца Любощинского ( дом № 15), жили Максим Горький(останавливался в 1900-х гг. у профессора Николая Филитиса), до 1918 г. — религиозный философ, теолог и богослов Сергей Булгаков(отец Сергий), а до 1938-го — филолог и историк, внук декабриста, внучатый племянник Петра Чаадаева и в прошлом, между прочим, министр Временного правительства, князь Дмитрий Шаховской, которого именно в 1938-м и расстреляют. Своей же смертью в этом доме умрут философ и переводчик Борис Фохт(1946), поэт, ассириолог и переводчик, в прошлом муж Ахматовой, которая бывала у него здесь, — Владимир Шилейко(1930) и проживший здесь двадцать последних лет, до 1940 г., — историк, переводчик и педагог Николай Кун, тот самый, который и написал в 1922-м известную книгу «Легенды и мифы Древней Греции». Я уж не говорю про Викентия Вересаева, прописанного в этом доме, про академика Михаила Богословского, про художников-супругов Кардовских, которых навещала здесь Ахматова, и про квартиру в этом здании кинорежиссера и сценариста Льва Кулиджанова, женившегося на внучке хозяина дома Любощицкого, режиссера, который в старом своем фильме «Дом, в котором я живу» (1957) снял «для вечности» арку этого знаменитого дома. Наконец, я не говорю, что здесь же, на Зубовском, в доме № 25, жил три года, до 1917-го, поэт, филолог, философ, драматург, критик и переводчик Вячеслав Иванов, у которого останавливалась поэтесса Вера Меркурьева, а бывали Цветаева, Хлебников, Андрей Белый и Мандельштам.

Но есть на бульваре и занятный «новодел», дом № 16/20, дом Красной профессуры. Вот про него, вернее, про одну только квартиру 45 на 1-м этаже, я и хотел бы рассказать особо.

Здесь, как уже сказано, до 1948 г., жил философ, литературовед и профессор Валентин Асмуси его первая жена Ирина Сергеевна Асмус. Здесь тоже бывала Цветаева, но измученная и бесприютная, в 1940 г. бывали Ахматова, Луговской и Твардовский и многие другие. Но у меня, когда я прохожу мимо, перед глазами все еще подпрыгивает здесь молодой и влюбчивый Пастернак, который с 1930 г. стал у Асмусов почти своим.

В этом доме поэт влюбился в Зиночку Нейгауз, свою будущую вторую жену. И поскольку вся их компания (Асмусы, Нейгаузы и Пастернаки) что ни вечер собиралась здесь, Пастернак как-то в апреле того года, торопясь к этому дому с другом Николаем Вильям-Вильмонтом, подпрыгнул, чтобы заглянуть в окна. Он, вспоминал Вильмонт, «с мальчишечьей прытью подбежал к окну и потом, с наигранной „мужской грубоватостью“, воскликнул, умерив свой гулкий голос: „А Нейгаузиха уже здесь!“» «Неугаузихой» назвал как раз Зиночку, встречи с которой жаждал. Но, застеснявшись непосредственности перед другом, добавил и про жену Асмуса — «и Асмусиха…».

Здесь, в «двух просторных комнатах, расположенных по одну сторону от пустынного, коленчатого коридора», три семьи, подружившись, стали регулярно засиживаться после консерваторских вечеров. Пианист Генрих Нейгауз, профессиональный музыкальный критик Асмус и Пастернак, сам едва не выбравший еще недавно карьеру композитора. Пили, ели, танцевали, слушали новые стихи, потом, под утро, провожали друг друга по пустынным улицам. Здесь встречали 1930 г. «Шумно, бестолково и поэтично», — пишет Вильмонт. И про эти вечера Пастернак писал матери в Берлин: «У нас, нескольких друзей, вошло в обычай после концерта остаток ночи всей компанией проводить друг у друга. Устраиваются обильные возлияния с очень скромной закуской, которую, по техническим условиям, достать почти невозможно». Но главное — здесь, считайте, родилась Лара, главная героиня будущего романа «Доктор Живаго».

Зине Нейугауз (а она была дочерью генерала Еремеева) Пастернак поначалу не понравился. Еще меньше понравились его стихи («я буду писать для вас проще!» — рассмеявшись, пообещал он) и совсем не понравилась жена поэта — художница Женя Лурье. Но зато в Пастернака тайно влюбилась жена Асмуса, Ирина, которая и привела его в этот дом — подошла к нему, незнакомому, на трамвайной остановке и, сказав, что они с мужем «поклонники его», просто пригласила его к себе.