Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Непобедима — такой и уйдет в могилу в 36 лет. Потому непобедима, что через два года после ее смерти Бальмонт почему-то назовет свою родившуюся в 1907-м дочь именно Миррой. Дочь будет писать потом, по словам отца, просто «гениальные стихи». Непобедима и потому, что «заклятье» Лохвицкой и впрямь осуществится. Невероятно, но через 18 лет после смерти Лохвицкой ее последний, четвертый сын Измаил не на шутку влюбится как раз в Мирру — дочь Бальмонта. Эдакая «эстафета любви». Открытой любви против скрытной — родительской. И оба, надо сказать, закончат свои дни, как и родители: дочь Бальмонта, хоть и бросит писать стихи, проживет, как отец, долго, до 1970 г., а сын Лохвицкой, как и мать его, из жизни уйдет рано — застрелится в 1924-м.

В предсмертном парижском письме он, представьте, попросит передать Мирре свои стихи и… портрет своей матери. Так в доме Бальмонтов, уже в эмиграции, его давняя «любовь-страсть» невольно напомнит о себе. И впрямь — непобедима!

132. Каретный Бол. пер., 22(с.), — Ж. — с 1877 по 1881 г. — прозаик, публицист — Павел Иванович Мельников-Печерский. Отсюда уехал в Нижний Новгород, где в 1883 г. — скончался.

«Андрей Печерский», псевдоним Павла Мельникова, придумал писатель Владимир Даль, автор словаря русского языка, в доме которого ( Бол. Грузинская ул., 4/6) Мельников жил одно время. Впервые этим псевдонимом — Андрей Печерский подписал свою статью «Концерт в Нижегородском театре», напечатанную в «Московских ведомостях» в 1850-м. До этого показал Далю первый рассказ и сказал, что не решается подписать его своей фамилией. «А где вы живете? — быстро спросил Даль. — В Нижнем Новгороде. — Да где именно — в Нижнем? — На Печерке. — Ну, вот и псевдоним — Печерский. Да еще, кроме того, вы живете в доме Андреева — Андрей Печерский…»

«Портрет писателя П. И. Мельникова (псевдоним — Андрей Печерский)» (1876)

И. Н. Крамской

Под этим именем в литературу и вошел классик ХIХ в., автор эпопей, романов «В лесах» и «На горах», книг о старообрядцах, раскольниках, сектантах, об исконной, кондовой Руси. Шутка ли, Лесков считал его своим учителем, молодому Чехову он предсказал большое писательское будущее, Чернышевский и Добролюбов «ставили его наравне с Салтыковым-Щедриным», а историк К. Н. Бестужев-Рюмин, тоже ученик Печерского, написавший, что у него «русская душа русскими словами говорит о русском народе», равнял его, представьте, с самим Гомером.

До этого, сохранившегося, к счастью, дома писатель жил на Софийской наб., 34, потом два года в Вознесенском пер., 13,и на Бол. Грузинской, 4/6. А в 1870-х гг. поменял аж четыре адреса: Мал. Бронная ул., 16; Волхонка ул., 6; Поварская ул., 11;и Хлебный пер., 32.И всюду за собой возил растущую день ото дня библиотеку, по точному счету 1349 томов. Например, как писала его дочь, еще на Волхонке его кабинет был «сплошь завален книгами и бумагами, именно завален, потому что груды книг и бумаг лежали повсюду. Все стены и даже простенки между окнами заставлены были полками и книгами до самого потолка, кроме того, книги грудами лежали на полу, на стульях, подоконниках и на рабочем столе». Он ведь был не только историк, но этнограф, археолог, языковед. Но, призванный в Москву в распоряжение генерал-губернатора, довольно скоро был признан «неблагонадежным», из-за чего и цензура придиралась к каждому его произведению. Но «На горах» он печатал и закончил именно в этом доме, до 1881 г., до переезда, и уже навсегда, в Нижний Новгород.

До конца своих дней Печерский считался первым специалистом по «русскому расколу». И ведь не только «книжным»: он мотался по раскольничьим избам, навещал хоромы богатеев-старообрядцев, бывал в керженских и чернораменских скитах, в мужицких избах, плавал на барках «работных людей» в Поволжье. А здесь, уже 60-летний, ходил в сером драповом халате и «спальных цветных сапогах казанской работы», здесь оставлял закладки в бесчисленных книгах то тесемкой, то спичкой, а то и окурком, а под столбиками книг вдруг обнаруживал то забытый носовой платок, то галстук, то даже тарелки, а в книгах — и тоже как закладки — и потерянные десятирублевки. И всегда, до старости, работал при стеариновых свечах.

Вот где-то там, за окнами 2-го этажа этого дома, и горит в нашей памяти негасимая свеча труженика и ученого — и гражданина, и воистину народного писателя.

133. Карманицкий пер., 3(с.), — доходный дом А. Б. Нейдгарта.

Дом очень интересен и слава богу, что «живой». А вот рассказать о нем трудно из-за того, что слишком много людей, имеющих отношение к литературе, жили здесь. Никаких страниц не хватит. В силу этого я просто перечислю, кто и когда обитал здесь.

Здесь, например, в 1903–1904 гг. жил поэт, прозаик, эссеист, переводчик и мемуарист Константин Дмитриевич Бальмонти его вторая жена — переводчица и мемуаристка Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт. Сюда приходили к нему В. Я. Брюсов, Ю. К. Балтрушайтис, Б. К. Зайцев, И. А. Бунин, А. Р. Минцлова, издатель, меценат С. А. Поляков и многие другие. В те же годы, в 1900-е, здесь жил также прозаик, худ. критик Павел Павлович Муратов. И здесь, в начале 1900-х гг., жил поэт, учитель греческого и латыни, Александр Адольфович Боде, автор песни «Священная война», написанной в 1916 г. Этот текст в 1941 г. (убрав всего лишь два куплета) присвоил себе «увешанный и увенчанный» поэт-песенник В. И. Лебедев-Кумач (см. «историю» дома по адресу: 1-я Тверская-Ямская ул., 36/2).

В этом же доме, но с 1928 по 1935 г., жила режиссер, драматург, публицист, будущая народная артистка СССР (1975), Герой Социалистического Труда (1983), лауреат Ленинской (1982) и Государственной (1972) премий, основательница шести детских театров — Наталия Ильинична Сац. И здесь позже, с 1933 по 1934 г., до дня ареста, жил опальный член Политбюро РКП(б), директор Института мировой литературы и Пушкинского Дома, руководитель издательства «Асаdemia» (с 1933 г.), автор «жезээловских» биографий А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского и лит. критик — Лев Борисович Каменев(Розенфельд) и его вторая жена — литератор Татьяна Ивановна Глебова(оба расстреляны в 1936 и 1937 гг.).

Наконец, здесь же, с 1930 по 1936 г., и также до своего ареста, жили прозаик Галина Иосифовна Серебрякова(урожд. Бек-Бык) и ее второй муж — Григорий(Гирш) Яковлевич(Янкелевич) Сокольников(Бриллиант), а в 1932 г. и в их же квартире — прозаик, драматург, сценарист и переводчик Исаак Эммануилович Бабель(наст. фамилия Бобель).

134. Кисловский Бол. пер., 3/2(с.), — Ж. — в 1830–50-е гг. — поэт, прозаик, лингвист и археолог, редактор журнала «Москвитянин» (1849–1850), позднее директор Оружейной палаты (1852–1870) — Александр Фомич Вельтмани его вторая жена — прозаик Елена Ивановна Кубе. Здесь начинались литературные «вельтманские четверги», которые, в связи с переездом Вельтмана, продолжатся до 1870 г. в новом его доме (см. Денежный пер., 1/8). Б. — М. Н. Загоскин, В. И. Даль, А. И. Герцен, М. П. Погодин, И. И. Срезневский, Л. А. Мей, Н. Ф. Щербина, В. В. Пасек и многие другие.