Рене Декарт - Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник)

XLIX. Но так как нигде невозможно пространство, совершенно лишенное тел, и так как, будучи совместно взяты, те округлые частицы материи оставляют около себя очень маленькие промежутки, то необходимо заполнить эти промежутки какими-либо иными мельчайшими осколками материи, которые имели бы фигуру, пригодную для заполнения промежутков и вечно изменяющуюся сообразно занятому месту. А именно, становящиеся округлыми частицы материи понемногу стирают углы и получаемые из растирания их частицы оказываются столь малы и приобретают такую скорость, что силой собственного движения дробятся на бесчисленные осколки; последние и заполняют все углы, проникнуть в которые не могут иные частицы материи.

L. Должно заметить, что чем меньше сравнительно с прочими частицами эти осколки, тем они легче могут двигаться и дробиться на иные, еще меньшие. Ведь чем они меньше, тем значительнее их поверхность в отношении к массе; они сталкиваются с другими телами сообразно их поверхности, а делятся сообразно массе.

LI. Должно заметить, что они движутся значительно быстрее прочих частиц материи, от которых получают свое движение: тогда как последние несутся по прямым и открытым путям, те осколки стремятся по окольным и тесным. На этом основании, как мы замечаем по кузнечным мехам, хотя последние замыкаются медленно, однако воздух выходит из них в силу тесноты пути, по которому он идет. Выше уже было показано, что любая частица материи должна быстро двигаться и действительно делиться на бесчисленные части, чтобы различные круговые и неравные движения могли протекать без разжижения или образования пустоты; и нет ничего иного кроме этой причины, что было бы сюда пригодно для объяснения.

LII. Итак, мы уже имеем два сильно различающихся рода материи; они могут быть названы двумя первыми элементами видимого мира. Первый род – это тот, который имеет такую силу движения, что, сталкиваясь с другими телами, дробится на кусочки бесконечно малые и приспособляет свои фигуры к заполнению всех тесных промежутков, оставленных ими. Второй род тот, который делится на шарообразные частички, много меньшие сравнительно с теми телами, какие мы можем различать глазами; однако эти частички обладают известной определенной величиной и дробимы на иные значительно меньшие части. Третий род мы обнаружим несколько позднее: он состоит из частиц либо очень плотных, либо имеющих фигуру, малопригодную для движения. И мы заметим, что из этих трех видов материи образованы все тела видимого мира: из первого – Солнце и неподвижные звезды, из второго – небо, а из третьего – Земля с планетами и кометами. Солнце и неподвижные звезды испускают свет, небом он переносится, Земля же, планеты и кометы его отражают; это представляющееся наглядно различие не худо отнести к различию трех элементов.

LIII. Не худо также всю материю, заключенную в пространстве АЕI (рис. 8), вращающуюся вокруг центра S, считать за первое небо; а всю ту, которая вращается вокруг центров Ff и образует бесчисленные иные вихри, за второе, и, наконец, все встречающееся сверх этих двух небес – за третье. Это третье небо мы принимаем в отношении ко второму за неизмеримое, а второе в отношении к первому за огромное. Но рассматривать третье небо здесь неуместно; оно нами не может быть никогда видимо в этой жизни, а мы говорим здесь лишь о видимом мире. Вихри, центральные точки которых суть Ff, мы будем считать за одно небо, так как оно рассматривается нами на одном и том же основании; а вихрь S, хотя он не кажется отличным от других, мы будем рассматривать как особое небо и примем за первое изо всех, так как мы позднее найдем в нем Землю, наше обиталище, и будем рассматривать его ближе, чем другие небеса; имена же мы обыкновенно прилагаем к вещам не ради них самих, а лишь ради изложения наших мыслей о них.

LIV. Материя первого элемента понемногу возрастала оттого, что частицы второго элемента в их постоянном движении все далее и более обтачивались, а так как во Вселенной ее имелось в большем количестве, чем нужно для заполнения тех мельчайших пространств, которые находились между взаимно соприкасавшимися шарообразными частицами второго элемента, то остаток материи, по заполнении тех пространств, вытек к центрам S, F, f (рис. 8), образовав там некоторые в высшей степени жидкие шарообразные тела: Солнце в центре S и неподвижные звезды в других центрах. После того как частицы второго элемента стали более обточены, они заняли меньше пространства, чем прежде, и в силу того их не только не тянуло к центрам, но они равномерно во всех направлениях удалялись от них и покидали, таким образом, сферические места, которые наполнялись притекавшей со всех сторон материей первого элемента.

LV. Закон природы таков, что все тела, движущиеся по кругу, каков бы ни был последний, удаляются в своем движении от центров.

Я выясню сколь возможно тщательнее эту силу, благодаря которой шарики второго элемента, как и скопившиеся около центров S и F частицы первого элемента, начинают удаляться от этих центров. Такую силу составляет, как будет показано ниже, единственно свет. От познания этого обстоятельства зависит многое иное.

LVI. Когда я сказал, что шарики второго элемента стремятся удалиться от центров, около которых они вращаются, то не следует полагать, будто я хотел приписать им известную мысль, вызывающую такое стремление: они так лишь составлены и так побуждаются к движению, что действительно будут идти указанным образом, если не воспрепятствует им какая-либо иная причина.

LVII. Так как часто многие причины совместно действуют на одно и то же тело и одни из них мешают результатам других, то мы можем, обращаясь то к тем, то к другим, сказать, что тело одновременно направляется или стремится двигаться в разные стороны. Например, камень А в праще ЕА [30] Рисунок тот же, что и к § XXXIX второй части «Начал». – Прим. перев. , вращаясь вокруг центра Е, направляется от А к В, если все причины, содействующие известному движению, рассматриваются совместно, как действительно таким образом переносящие тело. Но если мы обратимся к одной силе движения, имеющегося в камне, то мы скажем, что он, находясь в А, направляется к С, согласно вышеизложенному закону движения, а именно – принимая АС за прямую, касающуюся круга в точке А. Если же камень вырвется из пращи в тот самый момент, когда, выйдя из А, приходит к точке А, он действительно пройдет от А к С, а не к В; хотя бы праща препятствовала последнему результату, она не препятствует, однако, стремлению. Стало быть, если мы, наконец, обратимся не ко всей этой силе движения, а лишь к той его части, которая не задерживается пращей, разумеется различая его от той части силы, которая приводит к результату, то мы скажем, что этот камень, находясь в точке А, тяготеет лишь к D, то есть стремится удалиться от центра Е по прямой EAD.