Рене Декарт - Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник)

ССIV. Хотя, быть может, таким образом станет понятно, как могли возникнуть все тела природы, из этого еще не должно заключать, что они в действительности так созданы. Ведь один и тот же мастер может изготовить пару часов так, что и те и другие одинаково хорошо станут указывать время и внешне будут вполне подобны друг другу, хотя бы внутри и состояли из весьма различной связи колес. Точно так же несомненно, что и высочайший мастер, Бог, мог все видимое представить многоразлично. Я сам охотно допущу эту истину и удовлетворюсь, если описанное мной в точности будет соответствовать всем феноменам природы [35] Во французском тексте окончание фразы нисколько иное: «…Я удовлетворюсь, если освещенные мною причины таковы, что все действия, которые происходят от этих причин, подобны действиям, замечаемым нами в явлениях природы, но я отнюдь не стану ломать голову над тем, как возникли эти явления». – Прим. перев. . Этого достаточно для житейских целей, подобно тому, как медицина и механика, равно и иные науки, требующие своего завершения при посредстве физики, имеют своим предметом только ощущаемое и потому принадлежащее явлениям природы. И пусть кто-либо не подумает, что Аристотель сделал или хотел сделать большее; он сам выразительно свидетельствует в книге I своей метеорологии, в начале главы 7, что он дает достаточные основания и доказательства относительно невоспринимаемого чувствами, как скоро он отмечает, что воспринимаемое, по его предположению, могло бы так-то возникнуть [36] Декарт ссылается здесь на следующую фразу в «Метеорологии» Аристотеля: «Мы полагаем, что доказали, удовлетворив разуму, существование вещей, ускользающих от наших чувств, коль скоро мы сделали очевидной возможность этих вещей». – Прим. перев. .

ССV. Однако, чтобы не обмануться в истине, должно думать, что есть нечто принимаемое нами за морально достоверное, то есть за удовлетворяющее жизненным целям, хотя бы в отношении к божьему всемогуществу оно и было неверным. Так, например, если кто-либо хочет читать письмо, написанное латинскими буквами, но при этом не представляет себе истинного их значения и потому примет, что где стоит А, там должно читать В, а где В – там С, и так последовательно примет это относительно всех букв, а потом найдет, что таким путем можно составить латинские слова, – он не будет сомневаться, что в этих словах содержится истинный смысл письма; хотя он и знает только одну конъектуру [37] Конъектура (лат. conjectura – догадка, предположение) – метод восстановления утерянных или испорченных в рукописях мест – так называемых лакун. Текст восстанавливается по смыслу контекста, на основании правил грамматики и т. д. – Прим. перев. , и хотя остается возможным, что писавший имел в виду не обнаруженные, а другие буквы на месте тех и таким образом скрыл в письме иной смысл. Однако это был бы такой исключительный случай, что он кажется невероятным. Кто заметил, как много здесь выведено истин относительно магнита, огня, общего управления мира и выведено из небольшого числа начал, тот хотя бы и подумал, что я принял эти начала на авось и без основания, но, быть может, признает, что едва ли столь многое удалось бы так согласовать, будь оно ложно.

CCVI. Кроме того, существует нечто в природе, что мы считаем безусловным и, скорее всего, морально достоверным, а именно: мы опираемся на основное метафизическое положение, что Бог в высшей степени благ и не обманщик и что поэтому наша Им дарованная способность отличать верное от ложного не может заставить нас заблуждаться, раз мы правильно ею пользуемся и познаем вещи с ее помощью отчетливо. Таковы математические доказательства, таково знание о существовании телесных вещей и таковы все ясные доказательства, приводящие к этому. В их число, быть может, будут приняты и мои доказательства теми, кто пораздумает, как из первых и наиболее простых начал человеческого познания выведен бесконечный ряд истин.

Особенно если достаточно подумать, что ничего из внешних объектов мы не можем ощущать, пока ими не возбудится местное движение в наших нервах; а это движение не может быть возбуждено неподвижными звездами, далеко отсюда отстоящими, если не происходят некоторые движения в них самих и во всем междулежащем небе. Приняв это, едва ли можно все иное, по крайней мере самое общее из сказанного мною о небе и земле, рассматривать иначе, чем это сделал я.

ССVII. Тем не менее я не стану ничего утверждать, помня о слабости своих сил; все это я вручаю авторитету Католической церкви и суду мудрейших. Я не желал бы, чтобы кто-нибудь мне верил иначе как убедив себя ясными и непобедимыми доводами.

Светский человек не обязан ни видеть всех книг, ни заботливо изучать все преподаваемое в школе; и будет даже своего рода недостатком в его обучении, если он слишком заполнит время литературными упражнениями. Есть много иного для совершения в течение жизни, склад которой должен быть так размерен, чтобы лучшая часть времени оставалась на выполнение добрых дел, которые должны быть внушены человеку его собственным разумом, если он руководствуется только последним. Но человек входит невеждой в свет, и раз знание его ранних лет опирается только на слабые чувства и авторитет наставников, то почти невозможно, чтобы его воображение не преисполнилось бесконечным числом ложных мыслей, прежде чем разум мог бы принять над ним руководство; таким образом, возникает необходимость или в очень большом природном разуме, или в обучении у какого-либо мудреца, как ради освобождения себя от других учений, которым подпали раньше, так и для первых оснований прочного знания и для открытия всех путей, какими можно поднять знание до высочайшей ступени, какая достижима.